В продолжение «дела храма Успения в Печатниках». Переписка
Переписка
1. Письмо из Парижа
2. Ответ прот.Б.Бобринскому
3. Письмо Д.В.Поспеловского
1.
Его Святейшеству Алексию II, патриарху Московскому и всея Руси
Ваше Святейшество!
Позвольте нам обратиться к Вам, чтобы высказать ту боль, которую вызывает в нас напряжение, создавшееся между о. Георгием Кочетковым и теми, кто обвиняет его в том, что своими, как они говорят, новшествами он угрожает самому бытию православия. Нас огорчает, что православные братья, с которыми мы находимся в духовном общении, к какой бы тенденции они ни принадлежали, ведут между собой войну. Мы понимаем, что русская Церковь, после десятилетий гонений, должна прежде всего восстановить тот традиционный дух литургии, который передавался из поколения в поколение. Но мы понимаем и тех пастырей, которые, опираясь на традицию — подготовленную с девятнадцатого века, выявленную на Соборе 17-го года и продолженную в трудах многих богословов в эмиграции, — хотят, чтобы прихожане сознательнее и полнее участвовали в литургической жизни, в частности на понятном для всех языке. Надо постепенно подготовлять к этому верующих и добиваться, по возможности, общего согласия. Когда дело касается Святых Таин, мы можем полагаться только на Духа Святого, на Котором зиждется наше единство. Мы молимся, чтобы рассеялась эта атмосфера недоверия, запальчивости, чтобы прекратились обвинения, иногда столь резкие, что они становятся в противоречие с тем миром — не от мира сего, — который даровал нам Христос.
И во Франции, и на Западе труден путь, ведущий к единству православных. Мы всегда видели в русской Церкви, в ее неисчерпаемом духовном богатстве, образец горения и единства при разнообразии ее составных частей. Мы хотим заверить Вас в нашей поддержке: Вы являете собою тот символ единства, к которому соотносятся все.
Заверяя Вас в нашем глубочайшем уважении, мы испрашиваем Вашего патриаршего благословения,
Протопресвитер Борис Бобринской,
свящ. Михаил Евдокимов,
Елена Аржаковская-Клепинина,
Елена Бобринская,
Всеволод Гусев,
Оливье Клеман,
Николай Лосский,
Вероника Лосская,
Никита Струве,
Иван Чекан
2.
Патриарх Московский и Всея Руси Алексий
3. 11. 1997 г.
№ 4772
119034, Москва, Чистый пер., 5
Его Высокопреподобию, протопресвитеру Борису Бобринскому, декану Свято-Сергиевского Богословского Института в Париже
Ваше Высокопреподобие, отец протопресвитер!
Неправильности современной церковной жизни огорчают всех истинных членов Православной Церкви. Огорчает нас также и то, что в средствах массовой информации и в отнюдь не беспристрастных суждениях «широких кругов мировой общественности» систематически фальсифицируются причины возникающих трудностей и ответственность за них возлагается «с больной головы на здоровую».
Что касается о. Георгия Кочеткова и создавшегося вокруг него напряжения, то дело тут не в его желании сделать литургическую жизнь более понятной для современных верующих и помочь их более полному участию в ней — этого мы все желаем, — а в серьезных экклезиологических, дисциплинарных и духовных искажениях церковной жизни, опасность и вредность которых для бытия Русской Православной Церкви остается неосознанной многими на Западе. Случай откровенного насилия, учиненного о. Георгием и его последователями над вторым священником прихода, был обстоятельно расследован авторитетной комиссией, возглавляемой епископом, и вынудил законные и необходимые прещения. Думаю, что для единства и мирной жизни Церкви неполезно поощрять безумную гордыню, доводящую до безрассудных поступков, тенденциозную критику, недоверие и неуважение к священноначалию. Мне кажется, что правящему Епископу проблемы, возникающие в его епархии, не менее близки и не менее понятны, чем сочувствующим издалека — из другой страны, из другой юрисдикции. Ваше письмо производит впечатление, что Вы односторонне информированы и недостаточно ориентируетесь в реальной церковной жизни в России.
Благодарю Вас за заверение в поддержке Церковного единства и меня лично — принимаю это и как решимость не поддерживать в дальнейшем тех, кто ведет раздорническую деятельность.
Патриарх Московский и Всея Руси
+ Алексий II
3.
Москва — центр
Чистый пер., 5
Московская Патриархия
Его Святейшеству, Патриарху Московскому и всея Руси Алексию
Ваше святейшество, дорогой Владыко!
Кровью обливается сердце с каждым новым известием о гонениях на самых лучших, самых миссионерски деятельных и успешных пастырей Русской Православной Церкви и на плоды их духовного, педагогического, миссионерского творчества.
И самое ужасное то, что гонителями их оказываются не КГБ или еще какие-либо силы воинствующего атеизма, а Вы, Предстоятель Русской Церкви. Хочется верить, что делаете Вы это по неведению, будучи введены в заблуждение какими-то злыми силами, окружающими Вас. Но ведь у Вас есть возможность лично проверить факты и добиться истинной информации или по крайней мере ознакомиться с показаниями другой стороны, прежде чем гнать и запрещать! Вот если бы Вы хотя бы побывали на богослужениях таких пастырей. К сожалению, в отношении о. Георгия это сейчас невозможно, пока он под запретом.
Помните, как года два назад Вы меня заверили, что ни в коем случае не будете мешать миссионерско-просветительной деятельности о. Георгия Кочеткова и согласились со мной, что в этой области его деятельность положительна и уникальна, что вероятно ни один пастырь в РПЦ не приводит новых чад в Церковь через такой продолжительный и доскональный процесс катехизации, как о. Кочетков. Но вот в прошлом году, по наветам только одной стороны — психически больного иерея Михаила Дубовицкого и двигавших им в провокационных целях Шевкуновым и Ко. — Вы запретили о. Георгия в служении; кстати, буквально накануне того как прокуратура признала обвинения против него несостоятельными, а психиатрическая экспертиза признала Михаила Дубовицкого психически больным! Так что именем Вашим произведенное судилище оказалось Шемякиным судом (не будут ли историки в будущем сравнивать его с судом над Максимом Греком в 16-м веке?) или, как я писал Вам прошлой весной, с судом Буратино: тебя обокрали, значит ты виноват!
С большим опозданием — из-за медлительности почты — получил печальную весть о ничем не оправданном снятии Вашего благословения со всех школ, основанных и руководимых отцом Георгием, то есть изъятии этих школ из образовательной структуры Московской патриархии. И это при крайнем дефиците, как количественном так и качественном, учебных заведений в РПЦ, когда большинство ее семинарий — не говоря уж о духовных училищах — находятся на очень низком академическом уровне, а подавляющее большинство духовенства, богословски безграмотное и невежественное, вместо духовного просвещения и сеяния зерен любви Христовой занимается запугиванием своей паствы всевозможными мифами о враждебном окружении, о мифическом жидо-масонском заговоре. Согласитесь, что эти мифы и дух ненависти и подозрительности, распространяемые теми, кто по призванию должны учить любви и всепрощению, гораздо опаснее и для человеческой личности, растлеваемой такими пастырями и таким «учением», и для российского общества в целом, чем то, что Вам может не нравиться в пастырской деятельности или богослужебной практике о. Георгия. Тем не менее, он под запретом Вашим (а теперь тому же подверглась и его школа), его двухтысячная паства лишена и пастыря, и храма, который теперь пустует при новом настоятеле, а при о. Георгии был переполнен интеллигентной молодежью, неофитами; а священники-обскуранты процветают, и в храмах их распространяются «Протоколы сионских мудрецов», изъятые из продажи в царствование Николая II, по настоянию Столыпина, как фальшивка, человеконенавистнические брошюры вроде «Антихриста в Москве», «Радонежа» и прочей макулатуры.
Неужели Вы не понимаете, что уступки обскурантам грозят поставить Вас в то же положение, в котором находится теперь Грузинская Патриархия? Что такая церковная политика неизбежно ведет РПЦ по пути маргинализации в обществе?!
Как Вы знаете, я много езжу по России, читаю лекции не только в семинариях, но и в государственных учебных заведениях и вижу будничную жизнь Церкви, не наполнение и переполнение храмов по случаю Вашего приезда и служения. С грустью наблюдаю рост падения интереса к Православной церкви. К протестантским и католическим миссионерам идут не потому, что они агрессивны, а потому, что люди, ищущие пути к Богу, не находят его в наших заурядных приходах. Пришлось мне разговаривать на эту тему с некоторыми студентами, ставшими одни католиками, другие протестантами. Все они начинали с того, что пошли в Православную церковь, даже некоторые крестились в ней, но места себе не нашли: службы на славянском языке не понимали, ни священник, ни приход на них внимания не обращал, никто не пытался просветить, воцерковить их. И они ушли. В Красноярске, например, я побывал в местной католической монашеской общине. Там встретил немало (относительно к католической общине и по сравнению с положением в православном соборе) студенческой молодежи — новообращенных католиков. Там и библиотека, и музыкальный кружок, и кружки духовного самообразования. Зайдя в первый раз в католическую церковь на богослужение, они, во-первых, услышали богослужение на родном и понятном русском языке, во-вторых, к ним подошли, на них обратили внимание, окружили любовью и предоставили возможность духовного роста с помощью дружественных и хорошо образованных молодых пастырей. Вот в чем суть.
Аналогичное отношение к пастве и к приходящим впервые в храм в РПЦ я встретил только в следующих храмах: у о. Георгия Кочеткова, в храме Космы и Дамиана, что в Столешниковом переулке, в Бобреневском монастыре у о. Игнатия и у о. Павла Вишневского на Малой Никитской. И вот одна из таких редких общин, которая успешно привлекала не только неофитов, но и обращала бывших сектантов в православие, теперь Вами или Вашим именем ликвидирована. Очередь за остальными???
Грустно и больно, что приходится писать такое горькое письмо в первый день Великого поста — времени покаяния, стремления к внутренней духовной гармонии. Простите меня, Владыко, великодушно, если чем обидел; но покаяние, метания, это прежде всего самоочищение, и вот в этом письме я попытался очистить свою душу перед Вами, изложив самое наболевшее.
Испрашивая Ваших архипастырских молитв, остаюсь недостойный
Дмитрий Поспеловский
