Из проповедей во Владимирском соборе
Проповедь
53 мин.
(август 1991 года)
26 августа. Отдание Преображения Господня.
Свт. Тихона, еп. Воронежского,
Задонского чудотворца. Слово на утрене, после тропарей на «Бог-Господь»
Дорогие братья и сестры! За эту неделю в нашей жизни произошло много событий, и более крупных, и менее крупных. Но все эти события так или иначе распадаются явно как бы на две группы. Одна группа добрая, положительная, другая весьма печальная. Когда Господь действует через людей в этом мире, тогда действительно начинают поляризоваться какие-то жизненные пространства, жизненные события, дела, слова, помышления, процессы, происходящие в обществе, в природе. И действительно, с одной стороны, как говорят, пришла беда—отворяй ворота. Но можно сказать, что когда Бог посылает Свою благодать, Свой Свет, тогда тоже надо открывать двери своего сердца, потому что это мощный поток Божьей силы, Божьей энергии, Божьего света.
Вот мы с вами и отдаем в этом году праздник Преображения Господня, знаменательный во многих отношениях. Ведь в нем мы видим многие последствия всего того, что за это время произошло. Мы знаем, что добро рождает добро, зло рождает зло, и если зло все же прерывается или сокращается, то только силой превосходящей, силой добра, превосходящей силой Божьей.
Сегодня у нас много и памятей святых, в том числе таких больших, как святитель Тихон Воронежский, Задонский чудотворец, учитель христианской жизни, и святой Максим Исповедник, один из глубочайших созерцателей, мистиков и догматистов Православной церкви, человек, который был способен за свою веру, догматическую веру, страдать, а ему приходилось очень много страдать в жизни, человек, который помог разрешиться многим догматическим вопросам на VI Вселенском соборе в 680г. Есть, конечно, и другие святые, которых положено вспоминать сегодня. Но мы с вами будем служить сейчас прежде всего отданию Преображения Господня—это самое главное, а также будем служить и святителю Тихону Задонскому.
Я думаю, придет время, когда мы сможем отдельно проповедовать по житию Максима Исповедника, и после этого также совершать ему службу, положенную по уставу. Может быть, это будет через год, как Бог даст, потому что для того, чтобы почтить достойно его память, надо иметь некоторую подготовку, надо хорошо знать его житие и его писания, что не очень просто современному человеку. Впрочем, многие из вас читали, наверное, творения святого Максима, например, его «Таинствоводство», над переводом которого на русский язык бились многие философы, крупнейшие философы, в том числе и нашего времени, настолько этот текст утончен, настолько он непередаваем—даже в переводе с подлинного, греческого языка, так что если его и перводят, то пишут по объему столько же комментариев к нему. Но все это в будущем, а сегодня мы славим Господа преобразившегося, и сегодня же прославляем учителя истинной христианской жизни святителя Тихона Задонского. Прочтем и прокомментируем его житие.
Св. Тихон Задонский, в миру Тимофей, сын дьячка Савелия Кириллова, родился в 1724 г. в селе Короке Валдайского уезда Новгородской губернии. В младенчестве Тимофей лишился отца и остался на попечении матери. «Как я начал себя помнить,—вспоминал впоследствие святитель Тихон,—в доме при матери нашей было нас четыре брата и две сестры; большой брат дьячкову должность отправлял, средний же брат был взят на военную службу, а мы все еще малы были и в великой жили бедности». Богатый бездетный ямщик полюбил Тимофея и хотел усыновить его. «Ямщику его отдадите—ямщиком он и будет», сказал тогда матери старший сын. «Я лучше с сумою по миру пойду, а брата не отдам… Постараемся обучить его грамоте, тогда он сможет к какой-нибудь церкви определиться в дьячки или пономари».
Вот здесь, братья и сестры, обратите внимание на две вещи, которые сразу бросаются в глаза. В то время христиане могли жить так, что среди них были совсем нищие, совсем бедные. Вспомните, насколько это было противно первохристианским общинам, это было совершенно невозможно для христиан первых веков. Более богатые всегда были готовы поделиться своим добром, только для того, чтобы бедных и нищих, живущих с ними в одной общине, среди них не было, не было ни одного. И люди знали друг друга, и отвечали друг за друга. А вот со временем это, к сожалению, в Церкви исчезло. Даже человек из Церкви не мог научиться грамоте для того, чтобы служить в храме дьячком или пономарем.
И второе, на что нужно обратить внимание: даже для того, чтобы быть дьячком или пономарем, нужно было этому быть наученным. Сейчас часто это не понимают. Начинают думать о церковном служении и, во-первых, сразу думают о большом каком-то служении, не замечая простых, малозаметных, и во-вторых, забывают, что даже для того, чтобы малое служение совершать, быть низшим клириком, говоря на каноническом языке, нужно иметь тоже определенное образование, определен ную подготовку, не только общую—быть грамотным человеком, но и специальную. Читаем далее.
«В родительском доме Тимофей жил до 14 лет. В 1737 г. были изданы два указа императрицы Анны Иоанновны, которые предписывали »сделать церковнослужительским детям разбор и лучших отдавать на военную службу".
Ведь в то время, братья и сестры, помните, были сословия, было и духовное сословие, которое, в основном, воспроизводило само себя. Священники были из рода священников, дьяконы—из рода дьяконов и другие священно- и церковнослужители, естественно, кроме епископов, были вот такими потомственны ми. Столетиями люди справляли одну и ту же должность. Далее.
По просьбе старшего брата в 1738 г. Тимофей был зачислен в новгородскую духовную славянскую школу при архиерейском доме. От чтения книг ему приходилось переходить к работе, от копания гряд—к школьным занятиям. Таким образом, еще не будучи подвижником, он уже начал предвкушать жизнь подвижническую.
Посмотрите, братья и сестры, снова на две стороны этого явления. Вы знаете, какие усилия уже в XIX веке, начиная с царствования императора Александра I, прилагались, чтобы изменить это положение. Многим священнослужителям приходилось работать очень тяжко. Священникам приходилось сеять, веять, заниматься сельскохозяйственным трудом. Им совершенно не хватало тех средств, которые мог для них предоставить приход. Это было, с одной стороны, благо—люди были работящие, «от народа», но с другой,—не благо, потому что свои важнейшие обязанности священнослужители в полной мере не могли выполнять. Не случайно сложилась традиция, что священники, допустим, не проповедуют. Одной из причин этого было то, что они не могли получить достаточной подготовки и вообще раскрыться в своем служении. Далее.
В 1740 г. старанием нового епископа Новгородского Амвросия духовная школа была преобразована в духовную семинарию. Тимофей, как один из способнейших к наукам, был переведен во вновь открытую семинарию и принят на казенное содержание. Начальство новгородской семинарии присвоило ему новую фамилию—Соколовский.
Один из исследователей так характеризует годы пребывания Тихона в семинарии. «Во время всеобщего увлечения схоластикой, когда в самой семинарии, воспитавшей святителя, преобладала над всем схоластическая ученость, когда между словом и делом, между мыслью и действительностью не было ничего почти общего, когда о многом и очень хорошо говорили, но очень мало или же совсем ничего не делали, святитель Задонский был человеком совершенно чуждым указанным недостаткам и противоречиям».
Вот видите, это крайнее, дошедшее до предельной крайности, расслоение веры и жизни повредило всему—и вере, и жизни. И жизнь была нехристианской, да и вера была—та, которой учили в семинарии, не очень-то православной. Если вы откроете книги того времени, вы увидите, насколько они сухи, безжизненны, схоластичны. Там были схемы, там были формулы, которые нужно было зубрить наизусть в огромном количестве, но там не было ничего живого, ничего, связанного с жизнью, не было даже глубины, хотя бы достаточной для того, что уже имелось в Церкви. Ни о чем новом говорить было невозможно. А то, что имелось,—богатейшее наследие святоотеческого опыта, богослужебного опыта,—не использовалось и не воплощалось в жизнь. Далее.
Тимофей был назначен преподавателем риторики. Будущий святитель в тот период своей жизни все более прилагал ум и сердце Богу, изучая дивные пути Его и стремясь к иночеству и богомыслию. … Святитель Тихон, по милости Божией, стяжал способность особого духовного зрения. Однажды в майскую ночь Тимофей вышел из кельи и увидел разверзшиеся небеса и дивный свет. Вскоре после бывшего ему видения он окончательно решил стать иноком.
Вот тут как раз замечательный повод для того, чтобы вспомнить и о духовной традиции Православия, которая была связана с деланием умным, деланием молитвенным, деланием Иисусовой молитвы—с той линией, которая дошла до нас уже в полном объеме, разработанная святителем Григорием Паламой.
Проходила эта линия и через святого Максима Исповедника, который точно так же, как и Симеон Новый Богослов, и другие крупнейшие мистики нашей Церкви, всегда подчеркивал, что не в этих схоластических формулах, а в опыте жизни, действительно особой, просвященной, в явлении Света, Духа как Света, в этом явлении Света была основа духовности, духовной жизни на православном Востоке. И вот святитель Тихон достигает этой высоты духовности, получает откровение Света и являет его миру. Далее.
16 апреля 1758 г. Тимофей Соколовский был пострижен в монахи с именем Тихон. Его добрым намерениям стали чинить препятствия, как со стороны светской власти, так и со стороны духовенства. Но не взирая на это, святитель стремился преодолеть раскол. Святитель Тихон заботился в первую очередь о подготовке достойных пастырей, через развитие и постановку школьного духовного образования.
Пройдя через все негативы тогдашнего духовного образова ния, сам он от образования не отказался. И, как видите, он постоянно проявляет себя как ревнитель благочестия и просвещения. Духовное образование имело решающее значение в борьбе с расколом и сектантством. Действительно, сектантство, как правило,—следствие узости в человеке—душевной, умствен ной, духовной.
Святитель обратил особое внимание на это, и его первой заботой была организация школ как для бедных детей духовенства, так и для самого духовенства. Святитель Тихон ввел строго уставное богослужение. Он старался ставить на духовные должности лиц достойных, внушая им правильные понятия об обязанностях своего звания. Заботясь о пастве, святитель не забывал и о церковном благолепии, о ремонте и благоустройстве храмов, о церковной утвари, священных сосудах и т. д. В Воронежском крае еще существовали давние языческие обряды. Особенно сильно возмущали дух святителя годовое торжество в честь языческого божества Ярилы и сумасбродное пьянство во время масленицы. В творениях его, появившихся в Воронеже, читаем: «Души многих находятся в худом состоянии, … расслаблены, разболелись, требуют врачевства и целительного пластыря, христианской веры и жития равного… и следов не видано!»
Это cередина XVIII века, братья и сестры. Мы все удивляемся, как христианская Россия легко перешла, перескочила с одних ценностей на другие. Чего тут удивляться?
«Предерзости, злодеяния, насилования, озлобление и прочие беззакония от злых и пагубных людей еще более и более умножаются,—пишет Тихон.—Многие, нынешнего наипаче века, люди то до болезни, то до старости, то до смерти отлагают покаяние… Грех тяжкий и точно прелесть диавольская… Знак есть крайнего о спасении нерадения и сна греховного». Святитель Тихон против этого принимает самые решительные меры. Однажды он сам явился на праздник Ярилы. Видя перед собой святителя, одни от стыда разбежались с площади игрища, другие в угрызении совести молча пали к ногам святителя, третьи в горячности своего покаяния испрашивали прощения. Игрищные и торжищные палатки в присутствии святителя были разрушены, после этого святитель произнес крайне проникновенное слово, во время которого народ плакал. Многие люди, увлеченные древними языческими обычаями, в смысл которых они не вдумывались, приходили к святителю и раскаивались в содеянном.
Красноречивыми проповедями святитель Тихон вернул в Православие не одну тысячу старообрядцев. «Влияние его на раскольников было велико»,—отмечают историки. И даже наиболее упорствующие из них, не возвратившиеся в лоно Православия, несомненно чтили его. Святитель Тихон был чрезвычайно деятелен, ни одной свободной минуты у него не проходило напрасно.
Это один из признаков великого призвания, дорогие братья и сестры. Действительно, ни одной свободной минуты у него не проходило напрасно. Он все слишком близко принимал к своему любвеобильному сердцу.
Ни одной праздничной церковной службы не пропускал святитель Тихон и не оставлял без назидания свою паству. В своих проповедях он особенно ополчался на сребролюбие, различные виды хищения, безнравственные увеселения, излишнюю роскошь, тупость, недостаток любви к ближним. Святитель смело обличал во всей наготе и безобразии эти и им подобные пороки.
В 1765 г. святитель преобразовал воронежскую славяно-латинскую школу в духовную семинарию. Постоянные труды и заботы, от которых святитель Тихон никогда не имел отдыха, а также неприятности и частые затруднения при исполнении благих намерений сильно расстроили здоровье святителя. Он сожалел, что не может с прежней неутомимостью трудиться на пользу Церкви Отчей. 17 декабря ему была назначена пенсия и дозволено жить там, где он пожелает. Недолговременной была деятельность святителя Тихона на Воронежской кафедре—4 года и 7 месяцев, но и за такой сравнительно короткий срок он оставил благотворный след и в области духовного просвещения, и в церковном благоустройстве, и в миссионерском деле. Более 15 лет святитель Тихон пребывал на покое в монастырях Воронежской епархии, в Спасо-Преображенском монастыре, затем в Задонском монастыре. В те годы святитель Тихон написал свои лучшие духовные произведения. За время пребывания святителя Тихона в Задонском монастыре его пастырские и аскетические добродетели достигли более полного выражения. Своей жизнью святитель учил всех окружающих тому, как надо жить, чтобы спастись.
Подвижническая жизнь святителя Тихона, его неземная доброта утверждали людей в мысли о высоком достоинстве христианской веры. Подвигами святителя Тихона на покое были прежде всего молитва и милостыня. После молитвы любимым занятием его были беседы о спасении души. Он собирал вокруг себя детей и учил их молиться Богу, входил в разговор с крестьянами, учил их любви к труду и страху Божьему, делил скорби несчастных. Кроме устных бесед, вел благочестивую переписку, излагал мысли свои в письмах. Плодами размышлений о природе и о людях были его труды «Сокровище духовное от мира собираемое» и «Об истинном христианстве», которые святитель Тихон завершил на покое.
Это два самых известных произведения святителя Тихона Задонского. Очень рекомендую вам найти их и прочесть. Конечно, всем надо знать лучшие святоотеческие творения Русской церкви.
С годами святитель Тихон все более умножал свои подвиги, приготовляя себя к блаженной вечности. В конце жизни он предавался уединению и безмолвию. За три года до кончины святитель Тихон каждый день молился и со слезами молил Бога: «Скажи мне, Господи, кончину мою, и число дней моих». И вот однажды на утренней заре он услышал тихий голос: «В день недели будет конец жизни твоей». Святитель открыл эту своему ближайшему другу о. Митрофану. Духовный и благодатный мир, который наступает после борьбы, в то время уже обитал и в той душе почил. В праздник Рождества Христова 1779 г. святитель в последний раз был на храмовой божественной литургии. 29 января 1782 г. святитель составил духовное завещание, в котором воздал славу Богу за все благодеяния к нему, словами апостола Павла выразил упование на милость Божию и за пределами земной жизни. Свою кончину святитель предузнал и предсказал за три дня, позволив в тот день всем знакомым приходить к нему прощаться. 13 августа 1783 г. в день недельный в 6 часов 45 минут утра душа святителя разлучилась с телом. Смерть его была столь спокойна, что он как бы заснул. Так закончил свою многотрудную жизнь святитель Тихон Задонский.
12 августа 1861 г. святитель Тихон Задонский был причислен к лику святых Русской Церкви. На следующий день в Задонске при стечении паломников со всех концов России митрополитом С.-Петербургским и Ладожским Исидором (Никольским) в сослужении многочисленных иерархов и духовенства были открыты мощи святителя Тихона. На свечнице водружен светильник «Да светит всем, иже в храме суть». Днем памяти святителя установлено 13 августа, по старому стилю—сегодняшний день.
Святитель Тихон был человеком очень свободного духа. Он говорил о том, что важно не просто внешнее следование церковному установлению, а важно собирание в духе. Еще до преподобного Серафима Саровского он утверждал, что если люди делают внешние дела, если они причащаются и даже храмы строят, и все при этом совершают, что почтенно у людей и в церкви, но Духа Святого не имеют, то они не преуспели в своей жизни. Он очень настаивал на этом в своих произведениях, говоря об истинности веры. Думаю, что его уход на покой был связан не только с его здоровьем. Действительно, давление на святых, в том числе и церковное, и общественное давление, было очень сильным. Мы можем себе представить, как на него давил епископ, давили все эти обстоятельства.
Его понимание, мистическое, глубокое понимание христианской и церковной жизни, конечно, вызывало подозрение. Он был слишком высокомудр, слишком философствовал. Он много читал западных философов и, надо сказать, действительно многое почерпнул из западного опыта. Святитель Тихон этого не боялся. Насколько я помню, он в значительной степени при написании своих книг использовал именно западную литературу.
В основу своей книги «Об истинном христианстве» он положил идеи книги Иоганна Арндта.
Некоторые даже считали, что он просто ее перевел. Но он не просто ее перевел. Он ее переделал, взяв канву западной книги. Многие, к сожалению, этого не знают. Не надо переоценивать этот факт, но не надо его и недооценивать, особенно в наше время, когда есть подозрение ко всякой открытости к западному христианству. Впрочем, естественно, все—в меру. Один к одному западный христианский опыт нам принимать не стоит. Это мы с вами хорошо знаем. Но он сделал то, что по некоторым идеям этой книги его сближает с Серафимом Саровским и с преподобным Никодимом Святогорцем, который написал книгу «Невидимая брань», тоже в основном пользуясь западными мистическими разработками. Сейчас «Невидимая брань» стала для многих настольной книгой, для других существенным руководством по аскетике.
Святитель Тихон глубже проработал западную книгу, и это для нас, конечно, очень важно. Все это отражено в иностранных изданиях, и почерпнуть эти сведения из наших современных источников не просто. Но вам, братья и сестры, это надо знать, потому что, к сожалению, история часто стилизуется, искажает ся, что всегда плохо, во всех смыслах плохо.
Надеюсь, братья и сестры, что вы прочтете книгу святителя Тихона «Об истинном христианстве». Очень часто в современных церковных изданиях приводятся и цитаты из книги «Сокровище духовное от мира собираемое». Насколько я знаю, ее тоже собираются переиздавать.
Жизнь святителя Тихона для нас, конечно, прекрасный пример. С одной стороны, она отражает ту реальность жизни, которая окружала Церковь, и негативы, и позитивы этой жизни. С другой стороны, она показывает, насколько человек, живущий во Христе, может преодолевать препятствия, не поддаваться никакому давлению, прославлять Господа и Церковь Его.
Аминь.
Слово на утрене после чтения Евангелия (Ин 10: 9–16)
Братья и сестры, христиане! Господь пришел для того, чтобы мы имели жизнь, имели ее с избытком. Не для того, чтобы что-то иметь, не для того, чтобы чем-то или кем-то пользоваться, мы пришли на эту землю, братья и сестры. Господь наш дает жизнь! Мы приобщаемся к этой полноте жизни и чувствуем, что это—жизнь бесконечная, что она избыточна. Вот эта избыточность жизни и приводит нас к убеждению, что это—жизнь вечная. Действительно, приобщаясь ко Христу, мы чувствуем, что мы—как те овцы, которые уже не могут не идти за своим пастырем. Как Отец знает Сына, так и Сын знает Отца. И так же мы с вами знаем Сына. Мы с вами стараемся следовать за Христом, действительно как овцы идут, просто услышав глас. И конечно, пример—великое дело. Таким духовным примером являются для нас святые. Они проводят нас через ту дверь, которая есть Сам Господь. Дверь, которая—не «что», а «Кто»!
Нам трудно вместить это, братья и сестры, хотя мы с вами стараемся исполнять каждое слово Писания. Господь идет впереди нас во всем, и от нас требуется некое послушание Ему, некое подражание Ему. Если Он—Пастырь добрый, то тоже должно быть и в нас. Ведь у каждого есть близкие, родные, знакомые, которые нуждаются вот в таком добром пастыре, которые в данный момент жизни могут воспользоваться нашим опытом, нашей верой для того, чтобы исправить свою жизнь, чтобы обрести жизнь с избытком.
Братья и сестры, не будем отказываться от этого. Конечно, мы все хорошо понимаем, что Господь—Единый Пастырь, такой, равного Которому не было и не будет. Конечно, мы не путаем пастырство свое с пастырством тех, кто пасет всю паству в Церкви, внутри Церкви. И тем не менее каждый из нас призван к апостолату, к проповеди, к тому, чтобы заботиться по-пастырски о тех ближних наших, которые в этом нуждаются, которые сейчас сами не имеют сил для того, чтобы прямо следовать за Христом, которые, может быть, исполнены предрассуд ков, суеверий, немощей и грехов.
Братья и сестры, если мы с вами поможем отвратиться этим людям от их ложного пути, то и сами спасемся и покроем множество своих грехов.
Господь—Пастырь добрый. Он знает Своих, Он знает Свою Церковь. И Церковь Христова знает Его. Господь полагает жизнь Свою за это и нам следует отдать душу свою, жизнь свою за Христа и Евангелие.
Мы с радостью слышим в Евангелии, что есть у Господа и овцы со другого двора, не с Его двора, и всем надо прийти ко Христу, чтобы все слышали Его голос, чтобы было одно стадо при одном Пастыре.
Братья и сестры, для нас с вами это великое обетование. Единственно православное оправдание всякой экуменической деятельности может быть только в этих словах о едином Пастыре единого стада, потому что Христос хочет собрать воедино всех, кто слушает Его голос, кто готов идти за Ним. И мы знаем, что это стадо рассеяно, оно, конечно, не умещается во внешние человеческие рамки Православной церкви. Мы это знаем. Примеры этого мы сегодня уже приводили. И мы знаем также, как к этому относились наши святые. И нам забывать об этом не следует.
Братья и сестры, да будет в нашем сердце это слово! Господь собирает Своих, Он—Единый Пастырь Своего единого стада.
Аминь, истинно, так да будет!
Слово после утрени
Братья и сестры! Вот мы с вами и завершили празднование Преображения. С сегодняшнего же вечера начинается предпразднование Успения Божьей Матери. Этот Праздник будет длиться, как вы знаете, тоже не один день.
Преображение Господне—это Свет, Свет огня Божьего, и нам с вами нужно помнить, что Божий огонь—это не материальный, физический огонь, который опаляет все в этом мире, будучи сам стихией этого мира. Божий огонь не есть стихия вовсе, в нем есть мир, Божий мир. Не просто покой, братья и сестры, а мир!
Мы должны стремиться к этому миру, быть просвещены этим огнем, быть пронизаны его светом. Каждый день этой жизни должен быть шагом в направлении к высшей жизни, и, братья и сестры, как нам не вспомнить снова и снова слова Писания: «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный».
Совершенство Отца нашего Небесного—совершенство вот этого нетварного Света, этого огня Божьего. Нам Бог открывается в этой Своей силе, в этой Своей энергии, в этой Своей славе. Конечно, мы с вами знаем, что сущность Бога никто не может описать, определить, раскрыть своим человеческим умом в земных условиях. Но Бог вселяется и в душу, и в сердца наши, вселяется Своим светом, Своей силой. И мы таким образом познаем Самого Бога без всякого посредничества. Один посредник—Господь наш Иисус Христос, Который Сам принес нам этот огонь с небес, этот Свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир.
Братья и сестры, теперь будем ждать празднования Преображения Господнего в следующем году. И я надеюсь, что в следующем году мы будем более совершенны, что этот год не пройдет даром для нас, что мы сможем встретить этот праздник в лучшем духе, более высоком духе, чем сейчас.
Нет предела совершенствованию во Христе, и нам нужно устремиться к этому совершенству и, устремившись к нему, проходить поприща нашей жизни, преодолевая все препятствия, помня, что мы служим Богу живому и значит—всему, на чем отображается Божий образ.
Братья и сестры, будем почитать всякое отображение. Все, к чему прикоснулась эта сила Божия, для нас свято и почтенно. И еще раз напоминаю, посредников между нами и Богом во Христе нет!
Храни вас всех Господь!
Завтра вечером у нас великая вечерня. Мы начинаем таким образом праздновать Успение. В самый день праздника в 8 часов будет утреня, в 10—литургия. Потом пройдем крестным ходом к нашему второму, как бы приписному, храму Успения Богородицы в Печатниках. Это Успенский храм, и мы хотели бы внутри или у входа в него (как уж получится) совершить праздничный молебен и тем самым открыть богослужебную жизнь храма, который еще очень трудно оживить, хотя он и передан самостоятельной церковной общине.
Храни вас Господь! И до завтра.
27 августа. Успение Пресвятой Богородицы Слово на вечерне после паримий
Братья и сестры, христиане! Мы сейчас с вами начали празднование Успения Пресвятой Богородицы. Удивительным образом в христианстве—в нашей вере, в нашей жизни—Успение становится важным праздником. Это невозможно вместить человеческим умом, и, наверное, только тайна Креста Христова, тайна Голгофы раскрывает нам, как это может быть. Кто не отвергнет себя, кто не потеряет души своей ради Христа и Евангелия, тот недостойный ученик Христов.
Мы празднуем Успение Божией Матери, Девы Богородицы, целомудренной Марии, и сейчас вы слышали три паримии, которые как бы Ее прообразовали. Они дали нам некие указания на то, кто для нас Дева Мария.
Вот, в начале мы видим Ее как девственную землю, на которой стоит лестница—та лестница Иакова, которая является единым посредством между Богом и человеком, между небом и землей. Потом перед нами образ пророка Иезекииля—некий храм, храм особенный, храм особого присутствия Божьего. И этот храм, эта Церковь тоже есть некое живое, неумирающее тело—тело, которое на земле, но которое просвещено Духом присутствия Божьего. И наконец, мы слышали о доме, который создан Премудростью Божией, доме, в котором семь столпов. В переводе с символического языка на язык более нам понятный, это означает дом, крепко утвержденный. Вот о таком доме мы слышали, доме, который не может рухнуть, потому что он утвержден на этих столпах, потому что здесь Премудрость. Ведь действительно, мы с вами никогда не должны забывать основу почитания Божьей Матери в Церкви Христовой. Эта основа очень глубока, она значительно глубже простой аналогии человеческих отношений между родителями и детьми, между матерью (даже такой девственной Матерью) и сыном (даже таким Сыном). Нам никогда не надо забывать, что образ Божьей Матери в огромной степени совместим с образом Церкви. И почитание Божьей Матери есть почитание Церкви, есть почитание богочеловечес кого Тела—Тела Богочеловека, которое дано Ею, и Тела Христова, которое есть продолжение Богочеловечества во Христе.
Братья и сестры, это великая тайна. Ведь мы с вами тоже члены этого Тела и поэтому мы тоже приобщены к этой девственности Божьей Матери, каждый в свою меру, каждый так, как он успел.
Братья и сестры, Успение Божьей Матери становится для нас символом восстающей духовной жизни и умирающей жизни душевной, как в 15 главе Первого послания к Коринфянам пишет апостол Павел: «Сеется тело душевное, восстает тело духовное». Для нас поэтому было неизбежно возникновение этого праздника в истории христианства. Не могло быть так, чтобы этот момент не был осознан, осмыслен, выявлен в Церкви Христовой. Конечно, можно сказать: почти шесть веков не было этого праздника в Церкви. Можно сказать также, что нет для него оснований и в Священном писании. Но мы с вами знаем ответы на эти вопросы, мы знаем, как жила Церковь Христова, как она обогащалась новым опытом в своей жизни. Я думаю, мы не можем сказать, что этого праздника не было. Он, может быть, какое-то время не был выявлен, но жизнь-то церковная текла во всей своей полноте даже тогда, когда не было еще той разработанной системы праздников, которую мы с вами хорошо знаем.
Братья и сестры, конечно, сегодняшний праздник является нам как символ и как некое ожерелье, как некий венок из цветов около образа Божьей Матери. Это очень значительно для нас. Мы никогда не должны замыкаться в рациональных объяснениях, исторических объяснениях того или иного явления в Церкви. Церковь живет особой, новой жизнью, жизнью не от мира сего, хотя до конца истории—в мире сем. И мы с вами сегодня пришли сюда, чтобы утвердиться в почитании Божьей Матери, и тем самым—в почитании Христа и Церкви.
Да будет вера наша и далее укрепляться и просвещаться!
Аминь.
Слово после вечерни
Завтра у нас в 8 часов будет утреня, потом литургия, а после этого мы с вами крестным ходом, Бог даст, пройдем к нашему второму, как бы приписному, храму Успения Богородицы в Печатниках. Сегодня вечером будет исповедь для тех, кто завтра будет причащаться, и кто имеет в этом нужду. Конечно, если вы причащались в только что прошедший воскресный день и за эти дни не совершили больших и явных грехов, то можно завтра причащаться без исповеди.
Я хотел бы сегодня сказать еще об одном. В конце богослу жения мы с вами произносим возгласы, и они очень знамена тельны: среди них всегда есть возглас: «Пресвятая Богородица, спаси нас», или «Пресвятая Богородица, помогай нам»—это вариант того же возгласа, но вариант более древний. Вы, может быть, уже знаете о том, как возникло это возглашение, обращен ное к Божьей Матери. Это, дорогие братья и сестры, связано с церковным преданием, как раз с праздником Успения Богороди цы. По одной такой легенде, по одному такому преданию, апостолы после Вознесения и Пятидесятницы стали на своих трапезах оставлять место для Господа. И поэтому изначала они призывали Господа Иисуса и говорили: «Господи Иисусе Христе, помогай нам». А после отшествия Божьей Матери стали добавлять: «Пресвятая Богородица, помогай нам». И со временем этот возглас превратился в еще более возвышающий Божью Матерь, когда к Ней обратили те же слова, что и ко Спасителю: «Пресвятая Богородица, спаси нас».
Надо вам сказать, что так как изначально в Церкви многие и многие века существовал обычай совершать после евхаристических такие как бы полулитургические трапезы—агапы, трапезы любви, то как раз в том чине, который совершается до сих пор на таких трапезах (а кто из вас был в монастырях, тот знает этот чин), сохранились эти древние возгласы. Если кто-то из вас не обращал на это внимания, то очень прошу вас быть внимательными, когда будете в монастыре во время совершения «чина о Панагии», который является последним по времени церковным чином, связанным с общими трапезами после причастия, после Евхаристии. «Чин о Панагии» включает эти возгласы с древних времен.
Сами эти «трапезы любви» существовали целые тысячелетия, братья и сестры. Сейчас они, к сожалению, стали совершаться довольно редко. Вы знаете, что они сохранились лишь в отдельных моментах,—как бы в таких реликтовых моментах, связанных с послепричастными действиями, или запивкой, или «чином о Панагии», или поминками, которые тоже имеют чин, близкий к тому, что сложился на этих агапах.
Должен сказать, что нам очень важно знать духовные предания, нам надо вникать в их смысл, в их суть, потому что иногда люди, не зная этого, начинают чем-то смущаться просто по невежеству своему. Некоторым не нравится, допустим, возглас «Пресвятая Богородица, спаси нас», и они говорят: «Мы обращаем это к Богу, к Самому Спасителю, ведь Спаситель один!» И верно, Церковь признает, что один Спаситель у нас—Бог, так же как и посредник между Богом и людьми у нас один. Это действительно так, братья и сестры. Но это возражение против возгласа, обращенного к Божьей Матери, неверно, потому что оно оторвано от церковного предания, от контекста церковной жизни, от духа церковности нашей.
Церковное предание соединяет и отождествляет эти возгласы. Нам с вами, повторяю, полезно это знать. Мы должны воспринимать эти возгласы тождественно, иначе нам не избежать каких-то изъянов в нашей жизни.
Вот, братья и сестры, еще и эта деталь, связанная с сегодняшним праздником, нас учит во благо.
Аминь.
Слово на исповеди после вечерни
Братья и сестры! Мы не однажды говорили с вами о том, что всякий служитель Божий не требует особого отдыха, особой перемены своей деятельности, потому что служение охватывает всю жизнь и доходит до самой глубины сердца, до тех глубинных неиссякаемых источников, единственных источников, которые только и могут настроить нас на служение, подобное служению, открытому нам Христом. Но как часто мы не стремимся быть действительно служителями Бога и человека в соответствии с нашей верой!
Мы с вами говорили и о том, что есть еще то, что мы делаем по послушанию, по послушанию правде Божией, закону Божьему, по послушанию заповедям Божьим. Это мы называем работой. И вот, сейчас мы должны подумать о том, что мы с вами часто бываем плохими работниками—прямо в соответствии с притчей Господа о работниках на винограднике, где Он говорит в общем-то о негодных рабах, негодных рабочих, негодных работниках. И боюсь, что это наша большая проблема.
Мы не умеем ни служить, ни работать! Я уже не говорю о том, что мы долго и усердно не умеем работать. Поработаем 3–4 часа в сутки и считаем это уже верхом совершенства. В остальное же время часто имитируем бурную деятельность, а работать-то не работаем. И прекрасно это знаем, и это, к сожалению, вошло в нашу плоть и кровь. Часто мы и нашим детям говорим: «Вот ты отдохни, дорогой, посиди!» И часто прежде учим их ничегонеделанию. Это считается главным. Но вот уж по необходимости говорим им, что надо помочь родителям, потом—надо хорошо учиться, потом—надо выполнять какие-то душевные обязанности. Так все это и входит в нашу жизнь—начинаем с удовлетворения наших потребностей, постоянно растущих и меняющихся, а потом уже—все остальное.
И вот, мы с вами, к сожалению, становимся очень плохими работниками. Повторяю, что я сейчас говорю именно о работе, а не о служении. Что мы плохие служители—это само собой разумеется. Тут нам хочется оправдать себя тем, что мы еще не опытные в вере, и поэтому плохо людям служим. Ну, можно все это со смирением принять, признать. Мол, мы вынуждены так жить и служить. Но мы ведь не исполняем и того, что «должны делать», в соответствии с евангельским словом. Помните это слово? Им очень удачно заканчивается «Катехизис» митрополита Филарета, который вы все знаете: «Если вы сделаете все повеленное вам от Господа, то говорите: »Мы рабы ничего нестоящие, потому что сделали лишь то, что должны были сделать" (вспомните Евангелие от Луки).
У нас с вами редко хватает сил на подобное делание. Во-первых, мы не делаем «всего», это уже само собой, а с другой стороны, чтобы человек что-то удачно сделал—просто то, что он «должен был сделать», и при этом назвал себя «рабом ничего нестоящим»—такого я не видел никогда и ни у кого. И это большая проблема, дорогие братья и сестры.
В нашей жизни очень много значит наша работа, и мы никогда не укрепимся, не пойдем вперед в служении Богу и ближнему в мире Божьем, если не научимся хорошо работать. Не буду говорить о социальной стороне дела, о том, что это полезно кому-то, нам, и не только нам, и обществу, и людям. Я считаю, что это азы, которые вам всем известны. Но не об этом речь. Опыт показывает, что люди хорошо работают только тогда, когда они определяют стимулы для своей работы изнутри, определяют их внутренними потребностями, а не извне. Известно, что хорошо работают люди, которые часто почти ничего не получают за свой труд, но которые встают в пять часов утра каждый день или даже раньше—в четыре, и работают до работы и после работы. И вот тогда что-то выходит. Всегда было удивительно мне, например, видеть многих людей старшего поколения, родившихся и хотя бы немного сформировавшихся до революции. У меня был такой отец, и я видел многих других людей, которые как раз вот таким образом работали. И это было поразительно, потому что сейчас многие люди часто устроены по-другому, они не хотят вот так работать и считают, что действительно работающий человек просто впустую надрывается.
Обо всем этом можно было бы не говорить совсем, если бы это не касалось и нас с вами, если бы это не было и нашей с вами бедой. А опыт показывает, что в церкви это проявляется значительно острее, чем в других местах. Здесь ответственность больше, здесь призвание больше, здесь требования к людям выше. Ведь сказано: «Кому больше дано, с того больше и спрашивается». Мы не имеем права считать, что нам дано меньше, чем другим. Нам действительно дано больше, а нам хочется, чтобы судили о нас так же как о других.
Я вам должен сказать, что в церкви действительно очень обостряются наши грехи и недостатки. У нас с вами много хороших и добрых намерений. Это бесспорно, и слава Богу! Но вот воплощать их в жизнь оказывается трудно. Некоторые могут, некоторые преодолевают инерцию своего тела, души, духа, отношения к другим и при этом не теряют голову, не отрываются от земли. Но большинство, к сожалению, так не живет. Если начинают что-то делать, то делают из рук вон плохо, при этом еще именно как верующие люди чувствуют свое «преимущество», связанное с верой, и исполняются особым самоуважением и самомнением, которые предполагают определенного рода претензии. И никакого здесь смирения даже в помине нет. Вот, братья и сестры, это огромная проблема.
Думаю, что нужно иметь действительно доброе внутреннее духовное устроение нам с вами для того, чтобы эту проблему решить. Именно духовное устроение, не просто организационные способности. Эти способности могут быть у любого, а вот это устроение может и должно быть у каждого христианина. Подумайте в этом плане, братья и сестры.
Сегодня у нас исповедь, слава Богу, не многочисленная, и поэтому мы можем говорить о более частных вещах. Подумайте, сколько времени и сил вы уделяете себе, ближним, и насколько эффективно. Ведь иногда бывает так, что человек с утра до ночи на работе и говорит, как он устает, и что он никогда не отдыхает, да как он немощен и болен, а в общем-то делает он очень и очень мало, то, что можно сделать и за полчаса нормальным людям. Вот давайте об этом подумаем.
Действительно, грех быть плохим работником. И никогда мы с вами не станем добрыми христианами, если не научимся работать и если не будем иметь смирения. Всякая работа требует смирения, кротости, особенно работа, связанная с другими людьми. Когда мы общаемся с людьми, нам надо уметь радоваться радостью другого человека. Здесь как раз и создаются предпосылки простых христианских отношений. А то как часто люди за какие-то «десятки», «двадцатки», добавляемые к зарплате, готовы перегрызть друг другу горло, готовы писать всякие анонимки, идти жаловаться, кляузничать, предавать, ругаться. Те, кто работает, а таких большинство среди вас, хорошо знают, что такое «работа» и замечательно это себе представляют. Это начинается еще в школе, когда человеку хочется более легким путем пойти, незаслуженно получить более высокую оценку. Сначала его грызет совесть за то, что он списал, слукавил, соврал, удачно «сделал вид». Но потом он продолжает лукавить, вовсе забывая о совести.
Вот, братья и сестры, это часть нашей жизни, но часть очень существенная, потому что это распространяется, еще раз хочу сказать, на все, потому что человек очень быстро привыкает к своему уровню и качеству жизни, к себе самому. И то же самое с ним происходит в церкви. Он уже не замечает, что делает. Хотя, как недавно писали, «кто не работает, тот пусть и не ест». Об этом же говорил апостол Павел, но только он точнее писал, лучше, значительнее, чем то, что было сказано в моральном кодексе наших недавних лет: «Кто не работает, тот и не ешь». И это было обращено к совести самого человека, а не к тем, кто его окружает. Апостол Павел об этом писал серьезно, но мы с вами очень плохо усвоили эти слова. И еще слова из Писания, где в Новом завете говорится: «Все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков», т. е. нелицемерно. Когда человек делает что-то для человека, он невольно или вольно начинает лицемерить: для одного человека он делает так, для другого—уже по-другому. А Господь всегда один и тот же. И если мы трудимся, «как для Господа, а не для человека», то не будет у нас лицемерия, не будет лжи в нашей жизни. Так что эти слова из Священного писания Нового Завета неслучайны, потому что опасности, связанные с их искажением, были явлены апостолам еще в то время.
Братья и сестры, нам действительно нужно покаяние в том, как мы живем, равно как и в том, как мы работаем и служим Богу. В древности христиане всегда показывали пример своим трудом, своей жизнью. Когда мы сейчас об этом говорим, появляется какая-то двусмыслица. У большинства христиан возникает ассоциация, скажем, только с протестантскими движениями, внутри которых люди умеют хорошо работать. А вот почему-то в православии есть такое чуть ли не мнение, что, мол, мы что, баптисты или лютеране, чтобы хорошо работать, чтобы честно работать, чтобы не брать чужого, мне не принадлежащего, независимо от того, видят тебя или не видят, чтобы быть экономным не только тогда, когда это касается своего кошелька или своих каких-то дел, но и тогда, когда вообще ты работаешь? Протестантская этика, конечно, этого требует, хотя и не жестко, там есть своя специфика, но мы не будем сейчас об этом говорить. Плохо то, что мы некоторые вещи, принципиально важные в нашей христианской жизни, спокойно отдаем на откуп другим. «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься». Но и от мыслей своих, и от дел своих. Постараемся же сделать из этого вывод.
Я мог бы привести еще очень много примеров, так как у нас, как у всех, достаточно проблем. Надеюсь, каждый из вас понимает, что общие вещи имеют очень конкретное приложение в нашей жизни. И повторяю, отнюдь не просто начальное. Иногда даже кажется, что не решив вот этих вещей, трудно двигаться вперед. Нам всем хочется вперед, вперед, вверх. И очень хорошо. Но это движение происходит очень трудно. Часто человек начинает свою христианскую жизнь, а продолжить ее не может. Сделал несколько шагов, снял сверху пенки—и все. А ведь это целая трагедия! Есть люди, которые десятилетиями стоят на одном и том же духовном уровне. Не дай Бог, чтобы мы попали в этот капкан, в эту сеть. Мы же все с вами хорошо знаем, что если мы не идем вперед, то идем назад.
Посмотрите, как много делают некоторые люди: успевают и для себя все сделать, и на работе, и сверх работы, и еще сколько в церкви делают, еще сколько на общественных началах помогают другим людям—больным, старым, детям. У нас же не хватает времени даже на себя—какие уж там больные и старые люди! Я не буду сейчас говорить о причинах, мы с вами о них говорили. Для того чтобы все это было в большом масштабе, нам нужна общинная жизнь, а не просто индивидуальная, приходская—это вы все знаете. Но я хотел сказать и о других сторонах того же самого. Вот, братья и сестры, будем учиться общению друг с другом, работе, служению, чтобы ни один день нашей жизни не прошел в лености, расслабленности, в фальши, халтуре. Конечно, часто бывает невозможно справиться со всем в одночасье, но начинать это делать надо сразу, сейчас. Посмотрите на то, чего недорабатывает каждый из вас, или еще на какие-нибудь «недо-», и сделайте выводы, ну, начните хотя бы. Человек—существо сложное и инерционное, и поэтому невозможно сразу взять и прыгнуть, и все сломать.
Братья и сестры, я всегда надеюсь, что каждая наша исповедь совершается для нас, а не для соседа и, значит, будет давать плоды. Прошло всего несколько дней, как мы с вами проводили более общую исповедь. В следующую субботу снова будет, если Бог даст, такая исповедь. Поэтому я не буду сейчас вам говорить о более общих вещах. Вы знаете, у кого какие есть грехи, и покайтесь от сердца, покайтесь так, чтобы завтра прийти на евхаристическое служение очищенными, омытыми покаянием. Если у кого-то что-то особенное, то не стесняйтесь говорить персонально, чтобы нам груз своих грехов не нести за собою в Царство Небесное.
28 августа. Слово на утрене после чтения Евангелия (Лк 1: 39–49)
Братья и сестры, христиане! Господь «низлагает сильных с престола и возносит смиренных, алчущих исполняет благ, а богатящихся отпускает ни с чем». Мы это с вами видим, видим постоянно. Это закон жизни, хотя иногда не сразу явным образом проявляющийся. Многие еще не так давно среди нас говорили: «Каким же образом Бог действует? Вот, люди несправедливые, люди злые, люди ограниченные, люди недостойные часто живут во дворцах, живут в роскоши, а те, кто трудится, служит Богу, тот страдает, страдает от болезней, от переживаний, от условий жизни—от всего».
Братья и сестры, но Господь удостоверяет нас в Своей правде. Если и не по первому, так сказать, нашему прошению, то все равно в жизни происходит так, что справедливость начинает торжествовать или, по крайней мере, для этого открываются новые возможности. И вот здесь, в Евангелии от Луки, неслучайно сказано о том, как Господь «возносит смиренных». Вчера после паримий мы с вами говорили о Божьей Матери как о девственной земле. Эта девственная земля и есть смирение, то, что взывает к смирению. И эта смиренная девственная земля действительно может быть обозначением Божьей Матери, в честь Которой наше сегодняшнее празднование. Ведь земля эта открыта, открыта для сеяния, открыта к тому, чтобы святое семя пало и дало свой плод. И вот потому мы с вами всегда особым образом должны добиваться такой кротости, такого смирения, которые показала нам Божья Матерь.
Его действительно трудно обрести, братья и сестры. Хорошо говорить о смирении. Можно показывать внешние знаки смирения, которые часто являются просто знаками самоунижения, а смирения при этом не иметь. К сожалению, у людей очень много ложного смирения, ложных знаков, и они, конечно, нисколько не соответствуют внутреннему состоянию, мыслям и делам человека, который хочет показаться перед людьми смиренным.
Братья и сестры, пусть для нас образ Божьей Матери будет образом смирения и кротости, чтобы «в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» приносить тот плод, который возрастает в зависимости от того семени, которое падает на благодатную почву. И дай Бог, чтобы в нас образ Божьей Матери был всегда жив, чтобы мы не отстраняли его куда-то в дальний угол, чтобы мы носили этот образ в сердце своем.
Аминь.
Слово на литургии после чтения апостола (Флп 2: 5–11) и Евангелия (Лк 10:38–42,11:27–28)
Дорогие братья и сестры! Мы сейчас слышали отрывки из Послания апостола Павла к Филиппийцам и из Евангелия от Луки, которые всегда читаются в дни празднования в честь Божьей Матери—будь то та или иная икона, то или иное событие в Ее жизни или иная какая-то память, связанная с Ней. И может быть, некоторые из вас обращали внимание на то, что здесь, собственно, о самой Деве Марии ничего не сказано. Почему же так? Ведь когда мы читаем на литургии какой-то текст, он всегда связан с этой службой и, значит, с тем святым, которого мы тогда прославляем, или с тем или иным событием, праздником.
Почему же в первом случае, в Послании апостола Павла мы с вами слышали слова о Христе, о том, что Бог даровал Ему имя более всякого имени? И перед Его именем преклонится всякий род небесных, земных и преисподних, и всякий исповедует, т. е. признает, что Иисус есть Господь во славу Бога Отца. Так же мы слышали сейчас и в Евангелии, что, вот, приходит Господь в дом Марфы и Марии. Но ведь это другая Мария, это сестра Марфы, о ней здесь идет речь. И только в самом конце есть такой стих, такой добавочек, который говорит о сосцах, питавших Господа, о том, насколько они блаженны, если такое может открывать Ее Сын. И Господь здесь отвечает очень определенно, что воистину-то блажен тот, кто слушает слово Божие и исполняет его.
Я хотел бы обратить ваше внимание на это, братья и сестры. Не все в духовной жизни бывает как бы так вот лежащим на поверхности, и в богослужении—тем более. Ведь мы всегда помним, что если мы прославляем Божию Матерь, то мы прославляем Христа, что ради прославления Христа мы прославляем Божию Матерь. Когда прославление того или иного святого и даже Божьей Матери отрывается от прославления Господа, от прославления Иисуса Христа, тогда мы уже в опасности совершить некоторое согрешение. Мы делаем нечто, что Церковь нам не предлагает делать. Поэтому-то все эти писания, которые мы слышали сейчас, и говорят о Христе, чтобы, познав Того, Кому мы поклоняемся, Кому мы служим, Господа нашего, мы тоже в радости воскликнули: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» Если мы с любовью отнесемся ко Христу, если мы встретим Его слово как слово Божие и будем сохранять его, хотя бы пожелаем этого, то конечно, мы будем прославлять все, что связано с Господом, и всех, кто связан с Господом, и особенно Его Мать.
Вот, братья и сестры, так надлежит нам чествовать Божью Матерь. Помните, вчера вечером мы говорили о тех двух возгласах, которые в определенных контекстах стоят как тождественные? Я имею в виду возгласы: «Пресвятая Богородица, помогай нам!» и «Пресвятая Богородица, спаси нас!» Эти возгласы тождественны, и мы с вами должны это правильно понимать. Церковь нам дает не просто какие-то указания, она нас учит жить, действительно воспринимать слово Божие и сохранять его на всех путях наших, какими бы они ни были. У каждого из нас свой путь, но он должен быть соединен, сочленен с тем Путем, Который есть Сам Господь.
Вот, братья и сестры, возрадуемся же о Той, Которая родила Господа, которая Его питала сосцами, и тогда мы, воистину имея эту радость, будем всегда служить Господу, будем не просто слушать Его слово, но и исполнять его.
Аминь.
