К двухлетию событий в храме Успения в Печатниках
Совесть наша — я смело говорю не от себя только, но от многих православных, живущих на Западе, — страдает и недоумевает перед лицом такой длинной, такой непонятной, такой несправедливой меры прещения, наложенной не только на священника, но и на двенадцать (!) его сотрудников-мирян. Это нечто невиданное в истории Церкви. Я опросил ряд епископов разных поместных Церквей, и они все высказали по этому поводу свое удивление. Преосв. Георгий Ходр, митрополит Гор Ливанских, мне сказал, что он всего лишь раз за свою 30-летнюю святительскую деятельность запретил в служении одного священника на две недели, за что был посрамлен, так как этот священник впоследствии, в ходе Ливанской войны, умер мученической смертью. В том же духе говорили и остальные епархиальные епископы сербской и румынской Церкви: запрещения в их епархиях были крайне редки и всегда кратковременны.
Совесть недоумевает тем болезненней, что не может понять, за что несут столь тяжкую кару о. Георгий и его сотрудники. Возведенное на них обвинение в избиении священника было опровергнуто рапортом милиции и санитарных властей, да еще и видеопленкой, запечатлевшей инцидент. Неужели за употребление русского языка и восстановление некоторых забытых обрядов, к тому же принятых в ряде других православных Церквей? Но не будут ли тогда меры прещения или отстранения от причастия приниматься по всякому поводу (что, увы, как будто уже не раз и случалось)? Запрещение клириков и мирян может быть лишь крайней мерой в случае злостного нарушения основных канонических требований, в частности в области нравственности и распространении заведомых догматических ересей. Ни того, ни другого в случае о. Георгия и его сотрудников нет и в помине, оттого так больно отзывается наложенное на них прещение в душах многих православных людей, в частности и на Западе, где миссионерская деятельность Сретенского братства и Филаретовской школы пользуется самой высокой оценкой.
