Еще об истории православных братств
«Были бы братья, будет и братство». Эти слова известного церковного историка первой половины XX в. Антона Владимировича Карташева сейчас, на фоне глубокого кризиса братств в нашей церкви, звучат как укор. Напомним, что Архиерейский собор Русской Православной Церкви в 1994 г., а затем и в 1997 г. постановил: практически все братства должны отказаться от прав юридического лица (т. е. от самостоятельности) и полностью подчиниться настоятелю того или иного прихода. Это было вызвано крайней политизацией некоторых братств, а главное — руководителей Союза православных братств, не хотевших слышать ни о чем, кроме возрождения монархии и разоблачения «жидо-масонов». Такую позицию осудил даже прославившийся впоследствии крайне «правыми» книгами митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев, † 1996). Из-за постоянного «шума», производимого Союзом в прессе, на собраниях и т. д., пострадало все братское движение, с таким подъемом начавшееся в 1990 г.
И все же такие формы православной жизни как братства, в отличие от светских и некоторых церковных учреждений, не могут быть ни упразднены, ни созданы только «сверху». Их основа — всегда существующие живые люди, верующие в Бога и Церковь и желающие вместе исполнять то или иное церковное служение. Но это желание не должно быть только эмоциональным. Нужно точное определение целей и форм своего служения, а они всегда выражаются в Уставе братства. Поэтому, возобновляя разговор о православных братствах, начатый нами еще в 1992 г. статьей С. Бычкова1., мы хотели бы познакомить читателей с двумя братскими Уставами, приложенными к его статье, но тогда в нашем журнале не опубликованными.
Предваряются Уставы краткими сведениями о принципах жизни и служения православных братств в юго-западной Руси XVII в. — Львовского, Виленского, Киевского и других, поскольку эти братства впервые стали реальной духовной силой в церкви и принесли «плод многий»2.
Предлагаем вашему вниманию несколько пояснений к публикуемым Уставам и приглашаем продолжить обсуждение этой темы на страницах нашего журнала всех, кто в этом заинтересован.
Православные церковные братства в юго-западной Руси были общества, составлявшиеся из православных южно-русской церкви для защиты от угнетения со стороны латинян и лютеран в польских владениях.
За образец и основание приняты были примеры христианской жизни первых времен и многочисленные заповеди Спасителя и апостолов о любви, какую должны иметь христиане друг ко другу (с. 2).
Братства были терпимы правительством по взаимной сообразности их с существующими гражданскими учреждениями.
Около 1458 г. ремесленники православного исповедания, принадлежа к известному цеху, стали образовывать из себя особые общества, или братства, сперва в видах благотворения, а потом, с усилением в Литве латинства, с ближайшею и преимущественною целью — поддерживать и защищать веру православную (с. 17–18).
Братства обыкновенно учреждались при церквах или монастырях и от них получали свое название (с. 24). Тогда же члены братства вписывали имена свои в так называемый братский каталог, или список. Каталоги эти обыкновенно начинались так: «на сие (т. е. на учреждение братства) мы все, нижепоименованные лица, люди обоих сословий, духовного и светского, согласившись одним сердцем и одними устами и целовав честной крест, каждый за всех и все за каждого, держась православия и соединившись духом пламенной любви, для соблюдения нижеписанных христианских братских повинностей и порядков, в сей братский список вписываемся» (с. 24–25) Вообще, при вступлении в братство присягали в хранении тайны, в верности и послушании (с. 28).
Обязанности членов братств:
- Все братчики должны были в известное время вносить в братскую кружку известное количество денег.
- Оказывать вспоможение обедневшим, разорившимся и вообще потерпевшим несчастье — вписным членам братства.
- Присутствовать, в назначенное время, при совершении службы Божией, во храме братском.
- Присутствовать при погребении умершего брата, провожать прах почившего до самой могилы и потом поминать его в установленные для этого дни.
- Заботиться о благолепии Церкви и монастырей, о содержании причта, хорошего проповедника и певчих.
- Заботиться о школах, типографиях, богадельнях и вообще о всех благотворительных братских учреждениях; и наконец
- неопустительно приходить на братские сходки или собрания — это составляло главнейшую обязанность каждого братчика (с. 31).
Общим наказанием за нарушение братских обязанностей назначался штраф или деньгами, или известным количеством воска; а в братстве Львовском виновные наказывались, кроме того, еще сидением, или заключением на колокольне (с. 32).
Старшие братчики за вину свою наказывались вдвое и втрое в сравнении с младшими (с. 33).
Запрещено было оскорблять друг друга даже малейшим словом. На обыкновенную сходку братья сходились каждую неделю, тотчас после утрени, а на главную — раз в месяц (с. 35).
Дела, подлежащие рассмотрению братских собраний: 1) по охранению благочиния и порядка в братстве; 2) по благоустройству братства; 3) касавшиеся всех православных жителей юго-западной России (с. 38).
Патриарх Антиохийский Иоаким дал Львовскому братству право «обличать и наказывать непокоряющихся истине, а пребывающих в нераскаянии — отлучать от церкви» (с. 40).
При сравнении Уставов братств XVII в. с публикуемыми ниже Уставами 20-х годов нашего века видно сходство в главном — стремлении к полному единству братьев и сестер в Церкви. «Обычная» жизнь, даже христианская, православная, церковная, видится братчиками явно недостаточной для исполнения заповедей Христа. Однако интересны и различия, часто принципиальные. Если братства XVII в., противостоящие латинству, активно строят и украшают храмы, организуют школы и т. д., то братства, созданные на заре советской атеистической власти, стараются войти в духовные глубины молитвы и таинств. При этом нельзя не увидеть, что к последнему братства подходят очень по-разному: Дмитровское — частым творением крестного знамения, чтением евангелия, соблюдением постов, причащением не реже трех раз (!) в год и т. д.
В этом традиционном благочестии дмитровские братчики оказываются гораздо ближе к своим предшественникам, жившим 300 лет назад, чем к современникам из Иоанно-Богословского братства, девиз которого — «Христос и свобода» — говорит сам за себя.
Впрочем, мы никак не хотели бы противопоставлять эти подходы — разве разделился Христос?
(1 Кор.1:13). Или, вспоминая другие слова апостола, — скажет ли глаз руке: ты мне ненадобна?
(ср.1 Кор.12:21). Свидетельством их единства служит и то, что все три типа братств в своих Уставах не стали уделять внимания «образу врага», хотя условия, в которых они жили, провоцировали это значительно больше, чем постсоветские…
