Органическая клетка русской культуры
Община и соборность
4 мин.
Община и соборность
Иеромонах, впоследствии архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской),
Органическая клетка русской культуры[1]
Являясь свидетелями гибели огромного числа общественных и духовных ценностей русского народа, мы, изгнанники общества, ищем какую-то несомненную, непогибшую ценность, точку опоры для союза душ, — точку, вокруг которой могли бы объединиться люди в самом основном единомыслии и любви. Мы ищем тот уцелевший островок среди затопившего русскую землю океана, где бы мы могли отдохнуть и начать строить свою новую историческую жизнь.
Есть в русском народе непреходящая ценность вечного культурного строительства, — ценность не кричащая, никогда не выдвигавшаяся на первое место, но в смирении своем делавшая великое дело освящения всех русских людей, которые не оскорбляли ее. Эта ценность не отвлеченная, — сейчас она составляет опору лучших людей России. Ценность эта первая встречает человека на земле, следует за ним по всей его жизни и провожает его с земли — последней. Она называется приходом.
Приход — Община — Братство — Общество — самая мудрая, самая смиренная, самая святая организация культуры. Каждая национальная культура наполняет ее своим содержанием, и так должна создаваться единотипная вселенская организация действующей христианской культуры, которая должна быть мощным и творческим противопоставлением мировым коллективам коммунизма, ложам масонства и всем многочисленным объединениям атеистического человечества.
Приходская кооперационная, школьная, трудовая и просветительская работа есть лучшее развитие здоровой и светлой личности. Приход — какие вечно новые благодатные мехи! Они не виноваты, если люди льют в них «свое житейское бесцветное прокисшее вино». Велика историческая крепость этого предмета культуры, который должен быть и ее символом. Всероссийский Собор 1918 года наметил его расцвет.
Приход есть социальный факт чрезвычайного значения для тех, кто стоит на признании христианской культуры, как единой культуры человеческого спасения. Самое существование этого факта здесь, в русском рассеянии, среди всех трудностей изгнанничества, и в особенности там, на русской земле, среди страшного натиска воинствующих растлевающих социальную жизнь сил, есть не теория, не красивая внешность объединения, но жизненное действующее само в себе высшее выражение русской культуры.
Надо принять приход творчески — как он должен быть принят. Надо его принять как средоточие, как фундамент русской национальной жизни, той подлинно национальной которая умеет быть сперва Божией, Христовой, вселенской, а потом народно-национальной, личной, и в чем ее отличие от языческой и атеистической неосвященной национальности.
И первое дело русской культуры, — это понять и полюбить свою семью Божию, свой приход. По существу своему приход есть училище социальной любви, и правильно понятый, запечатленный творческой жизнедеятельностью; он становится для человека всем, сообразно возрасту человека, намерениям творческим или Божьему дару. Современная российская жизнь объясняет наши слова, но их еще более могла бы объяснить возрожденная Богом Россия.
Приход есть свыше дарованная нам вторая единица культуры. Под первой мы разумеем святую личность человека.
Русское общество должно сейчас же начать устроение русской культуры в деятельном развитии приходской жизни. Сейчас нет у нас ничего более святого, твердого, непоколебимого, чем приход. Нет никакой организации культурнее прихода. Его широкая и жизненная форма нам дана Богом. Очистимся от узких предрассудков, связанных с восприятием идеи прихода! Ибо от нас, только от нас, зависит, в какую форму вольем мы его глубокое содержание, выдержавшее опыт девятнадцати веков, и крепкое обетованием Божиим, данным Церкви: «Врата ада не одолеют Ее».
[1] Борьба за Церковь, 1931.
