Александр Величанский: Из книги «Помолвка»

Поэзия 8 мин.

Вместо некролога

Когда настанет мой час, И смолкнут любимые песни, Здесь скажут печально: «Угас»,Но ТАМ прозвучит: «Воскресни!»

А. Блок

10 августа 1990 г. умер поэт и переводчик Александр Величанский. Он прожил всего 50 лет и 2 дня. Свой сборник «Времени невидимая твердь» — выдержки из 17 книг его стихов (единственный изданный «официально», не считая подборок в «Новом мире» № 12 за 1969 г. и «Октябре»,№ 7 за 1989 г.) — он успел взять в руки только в сигнальном варианте.

Смерть настоящего поэта, как известно, не означает конца его существования — «душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит», как было сказано однажды. Но также известно, что мысль лишь о таком бессмертии не может принести ему успокоения при жизни. И поэтому устами одного из своих героев Александр Величанский говорит как бы о себе:

Всю жизнь я бился слепос преджизненною тьмой…

Реальный прототип этого героя — Серен Киркегор — однажды назвал перелом в своей жизни «помолвкой с Богом». Образ этот очень глубок: ведь помолвка, как известно, — объявление о намерении вступить в брак. Это еще не брак, но уже и не прежняя «самостоятельная» жизнь. В церковной традиции помолвке соответствует обручение (а применительно к «браку» с Церковью, с Богом — оглашение).

Увы, помолвка с Богом для Александра Величанского была мало связана с днем, в который он вошел под своды небольшого московского храма апостола Филиппа, чтобы принять Крещение. И все же он называл себя церковным человеком, — именно церковным, а не просто верующим. Это, разумеется, нашло выражение в его невероятно разнообразных, разностильных, разнотемных стихах.

Во многих из них библейская струя (а Библию он постоянно перечитывал) не просто дает о себе знать, но постоянно вырывается на поверхность. И никогда не звучит при этом просто цитатой, подкрепляющей свою или чужую мысль. Нет, он идет рискованным путем, буквально сталкивая библейские образы с жизнью современного, нецерковного или псевдоцерковного мира. И тогда возникают другие образы, часто субъективные, но всегда пережитые, часто «неканонические», но никогда не «антиканоничеcкие». Это борьба, в ней возможны поражения и раны (вспомним поврежденное бедро Иакова!), но возможны прозрения и откровения.

Так, дерзновенно «переворачивая» иногда привычное значение евангельских слов и понятий, он парадоксально достигает удивительной духовной глубины (камень у него становится хлебом, — но не во время искушения в пустыне, а будучи уложенным в стены псковских храмов).

Из этой же глубины «вырастают» и его благоухающие ладаном смолы сосны, и море, чьи волны бросаются на колени, а само оно становится «влагой той, что плачет всяк», и многое другое. Поэтому вряд ли достаточно, как в предисловии к упоминавшемуся выше сборнику, сказать о поэзии Александра Величанского — «соотнесенность мира природы с духовными устремлениями человека».

Однако прежде пусть скажет о себе, мире и Боге он сам. Ответом на его стихи (мы хотим дать не одну их публикацию) пусть будут размышления, суждения, вопросы, свои стихи: аудитория, подобная читателям нашего журнала — то, чего очень не хватало Александру при жизни. Но даже если это будет только молитва за раба Божия Александра, то и она — знак, что его жизнь в Боге и Церкви не окончена…

А. Копировский

Из книги «Помолвка»

***

Всю жизнь я бился слепос преджизненною тьмой:был каждый миг — последний,ужасный, чуть живой:вот так младенец втуне,но все-таки живети жизни наканунетолкается в живот.

***

Я родился старцеми юношей не стал —оттого осталсямальчиком навечно —мальчиком измученным:затравленный оскал,лба отвесна круча,и гордость изувечена.

***

На Северном Приморьесредь йода и смолы,где волны богомольнобросались на колени,привиделась мне жизнь моя:падение скалы,что сдерживают жилистососновые коренья.

***

Кровосмешенье истинчревато вырожденьем.И вместе ненавистны —магометанский стан,языческие плечи,ветхозаветно тлеютна христианском личикетомления уста.

***

Разверни деревьев свиткии узнаешь -рад и зол —для того лишь, чтобы веткизря тянулись к жизни ветхой,нужен мощный ствол.

***

Я расту, как корабль,приближаясь к причалу.Но когда б, но когда бты узнала, что яостаюсь изнутритем, чем мнился сначала —той же точкой -смотри —на краю бытия.

***

Весна. Раскаянное солнце.В ручьях — оттаявшее сенопо свежим улицам несется.Кругом раскаянье: весна.Лишь море горбится устало,косясь на ветер столь весенний,и посиневшими устамивсе шепчет чьи-то имена.

***

«Спасенье безопасно», —сказал суровый пасторсвоей суровой пастве,не опасаясь впастьв ошибку, в жизнь, в отчайнье —и это замечаньеуслышал я случайно —никто меня не спас.

***

От приливаберег тает:дюны, ивыи сосняк —все водойсоленой станет —влагой той,что плачет всяк.Из сборника «Времени невидимая твердь»

ДУБЫ

Дубы бодучи — вот что! —аж листьев не хватает это скрыть,и выражение корыу них морщинистое, серое и волчье.Дубы к тому же индивидуальнейдругих деревьев — это уж совсемиз рук вон плохо с точки зрения повальных,незрелых, одинаковых осин.

***

Крепчайшую вяжите сеть,но бойтесь умысла, улавливая суть(у истины запаса нет съестного:у истины судьба — на волоске висеть).Пусть вытекает слово,как море из улова,забыв свою оставшуюся сельдь.

***

Покой? Запомни хоть такой,когда кружились над рекойдревесные крутые кроны,и неземные ив поклоны,и чащи внутренний покой,льняных полян цветные складки,полей глухой переполохи сеновал, густой и сладкий,в котором сенокос заглох,всю деревянную деревню,чужую тучу за бугром,и горизонта видимые гребни,и тишина: как в летописи древней —мы жили здесь и здесь опять умрем.

***

В Перове стояли дымы.И дым, состоящий из тьмы,блистал под луною своими пустыми боками,как столп соляной, как колонны шлифованныйкамень —вот так исчезали из нашего прошлого мы.Так душ неизбежная связь,что правит житейским содомом —она исчезает, виясь,как дым между небом и домом.

***

Вне душ. Вне вех. Прошел тот век,что рифмовался с человеком.И мы живем уже поверх того,что было нашим веком.А в этом умираем без помех.

***

Научусь тебе, мгновенье:ты — последний медный грош —позади одно забвенье,и в забвенье ты уйдешь.Неразменный миг отрады,и мучений вечный миг,и еще чему-то надонаучиться мне у них.

***

Был ли каждый Божий мигмал, как мотылек?Иль, как небо, был велики, как даль, далек?Уместился в коробкеспичечном моем —иль, как камушек в реке,мир исчезнет в нем?

***

Страшись однажды в душу к ней войти,как входишь в город древний на пути,исполненный сегодняшнего блеска,не замечая средь красот жилых руин,оставшихся от храмов поднебесных,хоть, может быть, ты сам разрушил их.

***

Вой, мычанье ли — звук безглагольный,слепой от рожденья —удивительно: вдруг преображается в смысл.

***

Оно слетело с уст, ииз первозданных водявились слитки,сгустки первоначальных нот,и в космосе тенистомсемь дней — широкоскул —пел, наполняясь смыслом,первоначальный гул.

***

Нет, не стать мне конформистом,дорогой товарищ.Чистый, чтобы подкормиться,звук не отоваришь.Мне не петь в народном хорелихо, разудало:«Во Содоме, во Гоморредевица гуляла…»

***

Донага обобраныу своего ж порогаоскверненные извнеравно как изнутриЦеркви заблудившиесястоят одинокона обочинах дорог,по которым шли.

***

Ясность это -тайнызатемненье,а не антиподбездонной тьмы.Слишком полагалисьмы на разуменье,слишком полагалисьна безумье мы.

***

Стена стволов,кустов ли прутья.Обрывки слов.Обрывки круч.И коль не путь —хоть перепутьядай, Боже, пустошьюне мучь.

×

№4 1991 год

Скачать номер: EPUB MOBI PDF

Проповедь

Протопресвитер Виталий Боровой: О «безумном богаче» 14 мин.

Протоиерей Всеволод Шпиллер: О «богатом юноше» 8 мин.

Священник Георгий Кочетков: Проповеди 39 мин.

Миссионерство и катехизация

Священник Георгий Кочетков: О трудностях современной катехизации 6 мин.

Богослужение и таинства

Федор Гоев: О действенности таинств 14 мин.

Священник Георгий Кочетков: Таинство крещения 17 мин.

Община и соборность

Архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской): Органическая клетка русской культуры 4 мин.

Церковная жизнь

Андрей Кириленков: Письмо в редакцию «Московского церковного вестника» 6 мин.

Дневники, письма, воспоминания

Протоиерей Иосиф Фудель: Дневник священника пересыльной тюрьмы 24 мин.

Экуменический и нехристианский опыт

Священник Георгий Кочетков: О Лозаннском конгрессе всемирной евангелизации в Москве 9 мин.

Христианское образование и воспитание

Московская высшая православно-христианская школа 15 мин.

Поэзия

Александр Величанский: Из книги «Помолвка» 8 мин.