«Правда, мир и радость»
От редакции
12 мин.
От редакции
Друзьям во Христе!
Являясь после Воскресения пребывающим в страхе и смятении ученикам, Господь показывает им Свои руки и бок и дает им Свой Мир. Этот Мир, Который Он дает не так, как мир дает
, а дает неотъемлемо, и есть Крестная и Воскресная победа и свобода Любви, живущей в сердце Церкви. К сожалению, подобно апостолам в тот вечер, мы часто не вмещаем этого единого Таинства, и радуясь о Воскресении, хотим забыть о Кресте, а значит — теряем Мир, и потому воскресший Господь, носящий, по слову одного богослова, раны от гвоздей как драгоценные брачные ризы, вынужден повторить Свое приветствие. Только после этого Он дарует Церкви Свой Дух как действенную силу этой Любви (см. Ин 20:19–23).
Чем дальше и глубже Церковь входила в толщу истории, чем сильнее становился встречный ветер, тщащийся охладить Любовь, тем труднее становилось познавать ее неразделимую Тайну Креста и Воскресения. Все больше Крест и Воскресение становились для церковных людей лишь образами, и все меньше — жизнью. И тем больше усилий Церковь прилагала, чтобы оградить эту тайну от осквернения и помочь своим верным к ней приобщиться. Постепенно единая Пасха разделилась на две — Крестную и Воскресную, а со временем к ним присоединились и два больших периода по пятьдесят дней: великопостное время, время плача о своих грехах, приведших Сына Божия на Крест, т.е. время «печали по Боге», производящей «покаяние ко спасению», и период Пятидесятницы — время познания тайны Воскресения, время, дающееся нам, чтобы напитаться радостью и миром, которые в эти дни особо изливает Господь, и подготовиться к принятию Духа, в Котором тайна Любви Христовой, раскрывающаяся нам в таинствах Креста и Воскресения, становится не просто вдохновляющим образом, но самой силой и действительностью нашей церковной жизни.
И все-таки, даже в своем столь сложно разработанном обряде Церковь хранит память о том, что в глубине все эти события суть одно. Так, в пасхальную ночь в конце пасхальной заутрени мы поем: «И ненавидящим нас простим все Воскресением». Да, Великий пост заканчивается особым воспоминанием Воскресения Христова, открывающего возможность действительного прощения, примирения, освобождения и победы над «ненавистной рознью мира сего», но ведь и начинается Великий пост с того же самого — с Прощеного воскресенья, с чина прощения, во время которого по традиции поются пасхальные песнопения!
В свете этого единства «время веселое поста» — это уже время покаянного предчувствия пасхальной радости, а время Пасхи — наоборот, время все большего познания того, что радость Воскресения — это радость жертвы Любви, радость Креста…
Так случилось, что в этом году Господь дал нашему Сретенско-Преображенскому братству познать это единство в самой своей жизни. Действительно, Пасха началась для нас уже вечером Прощеного воскресенья в Елоховском Богоявленском соборе, где наш патриарх объявил подходившим к нему с просьбой о прощении братьям и сестрам, что он подписал Указ о снятии прещений со свящ. Георгия Кочеткова и двенадцати отлученных вместе с ним мирян.
Прошло три дня напряженного ожидания, во время которых радостная, но еще робкая надежда сменялась сомнением и тревогой, и вот уже в среду первой седмицы Великого поста в храме прп. Сергия Радонежского в Рогожской слободе непосредственно перед чтением Великого покаянного канона, в духовной, молитвенной обстановке митрополит Солнечногорский Сергий, управляющий делами Московской патриархии, совершил, по его словам, «акт примирения», зачитав собравшимся резолюцию патриарха на прошении о. Георгия и соответствующий Указ и дав разрешительную молитву, сказав перед этим несколько теплых, духовных слов, в которых события 29 июня 1997 года были названы «недоразумением». И клир, который находился в это время в храме, и народ Божий отнеслись ко всему происходившему с большой теплотой и сочувствием.
Итак, уже в первое воскресенье Великого поста все наше Братство вместе с о. Георгием по благословению патриарха могло служить Евхаристию и подойти к Чаше в Высокопетровском монастыре. И хотя большой трапезный храм прп. Сергия, где патриарх благословил причащаться о. Георгию с тем, чтобы с ним могли прийти и его бывшие прихожане, оказался временно закрыт на ремонт, и сотни человек, не уместившиеся в маленьком Толгском храме, были вынуждены провести несколько часов на морозе, это не испортило никому праздника Торжества Православия, в котором на этот раз так явны были те пасхальные акценты, которые и были в нем изначально, и которые на этот раз так согревали не только душу, но и тело. Ведь Торжество Православия, установленное в связи с победой над иконоборчеством, — это не просто праздник торжества верного учения, но праздник избавления от тьмы, захватившей церковь почти на полтора столетия, не просто от ошибок в вероучении, а от внутренних гонений на Церковь, от предательства, мучения и убийства своих же братьев по вере, а значит — от попрания самой драгоценной иконы Божьей — человека.
Удивительная, подлинно пасхальная радость, которая излилась в сердце в этот день и о которой свидетельствуют многие пришедшие в храм, позволяет думать, что патриарший указ мотивирован прежде всего духовными соображениями, внутрицерковным попечением священноначалия, а не внешними церковно-политическими или просто политическими силами, и поэтому это решение, в первую очередь, вызвало у нас благодарность Богу, а также патриарху Алексию и митрополиту Сергию, как и всем другим людям, которые принимали в нем участие. Ведь это событие стало плодом веры, надежды и любви, плодом совместной молитвы и других усилий многих и многих церковных людей — и епископов, и священников, и известных богословов, и простых мирян, — как у нас в стране, так и за рубежом. Все это, а также множество поздравлений, буквально обрушившихся на нас в последнее время, как и реакция средств массовой информации, свидетельствуют, что этот «акт примирения» стал прежде всего духовным событием, важным для всей Церкви, а не только для бывших под прещениями или даже для всего нашего Братства и наших школ. Мы сердечно благодарим всех, кто откликнулся на нашу радость, восприняв ее как радость Церкви!
Конечно, многих смутило, что прещения не сняты до конца, что нужно еще ждать решения некоей богословской комиссии, от которой во многом будет зависеть дальнейшая судьба о. Георгия как приходского священника, а значит — и всего Братства, значительная часть которого по-прежнему ощущает себя его прихожанами. Это тем более вызывает недоумение, что за все время открытой деятельности о. Георгия, защитившего в 1993 г. по благословению Святейшего патриарха магистерскую диссертацию в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже, к его трудам не было предъявлено никаких серьезных богословских претензий, — несмотря на многочисленные попытки.
И все-таки, помня, что и непосредственные ученики Христовы не сразу сумели принять мир, даруемый им их воскресшим Учителем, так что Ему пришлось повторять Свое приветствие дважды, мы и воспринимаем все происходящее как постепенное усвоение нашей церковью того мира, который и в эти дни так явственно дарует ей воскресший Господь, и надеемся, что работа богословской комиссии поможет превратить этот «акт примирения» в положительный духовный и церковный процесс. Слишком долго в XX веке мы были лишены возможности открытого обсуждения богословских вопросов, сейчас же открываются все возможности для того, чтобы те богословские силы, которые в Церкви есть, как в России, так и за рубежом, смогли объединить свои усилия, снять какие-то недопонимания, подозрения или даже взаимные обвинения и помочь утвердить в нашей церкви мир Христов!
И хотя на страницах различных СМИ уже появились публикации, свидетельствующие, что пока еще далеко не все радуются этому миру, не все как бы его вмещают, мы верим, что сила Божия и в немощи совершается. Думается, не случайно и храм, в котором были сняты прещения, и те храмы, в которых патриарх благословлял служить о. Георгию до окончательного снятия прещений, носят имя преподобного Сергия, человека, сумевшего силой Христова Креста и Воскресения победить «ненавистную рознь мира сего» — не силой меча, а просто научая свою иноческую общину самому трудному и самому важному: жить вместе и при этом — в мире и вдохновляя своим примером столь жаждущих этого мира людей. Мы не можем не воспринять это как знамение — свидетельство верности избранного нами в церкви пути и знак надежды.
Конечно, мы не можем не сказать спасибо тем, кто нес все это время тяжесть прещений. Ведь прежде всего это они, сохранив в своем сердце благодарность Богу за Христа, в Котором мы имеем возможность и силу любить даже тех, кто причиняет нам зло, и через это — веру в Церковь, сделали возможной эту Пасху. Опыт, приобретенный ими и всем Братством за эти три года, не должен быть забыт, он должен быть как бы заново пережит и осмыслен нами в свете сегодняшней пасхальной радости. Об этом опыте, приобщающем нас к единой тайне Креста и Воскресения, тайне победы и свободы Любви, и говорит в своих проповедях, публикуемых в соответствующем разделе и как бы подводящих итог этих нелегких лет, свящ. Георгий Кочетков.
Один из камней преткновения, разделивших церковных людей в России в последние годы, — это вопрос о богослужебном языке. Возможно, именно с ним связан пункт патриаршего Указа, говорящий о проблеме соответствия трудов о. Георгия традициям Русской православной церкви. Действительно, мы верим, что обращение к традиции своей церкви — это всегда источник мира, и поэтому предлагаем вниманию нашего читателя статью Виктора Котта о традиции русских богослужебных переводов, в заглавие которой вынесены знаменитые слова свщмч. Александра Хотовицкого, сказанные им на Поместном соборе 1917—1918 гг. «Мы бережем золотник, а теряем пуд», обращенные им к противникам богослужения на русском языке.
Раздел «История церкви», в котором мы продолжаем тему «Христианство и история», открывается уникальным материалом — расшифровкой стенограммы заседания Русского педагогического кабинета в Париже с участием виднейших деятелей русской церковной эмиграции, на котором был заслушан доклад о. Николая Афанасьева «Проблема истории в христианстве». Также в разделе — окончание публикации исследования Константина Обозного «Псковская Православная Миссия в 1941—1944 гг.»
Наконец, в разделе «Духовные размышления» мы знакомим читателей с двумя очень разными трудами православных мыслителей — архим. Сергия (Савельева) и Николая Бердяева. Они объединены одной актуальнейшей темой — Православие и правда. Можем ли мы называться православными, если в нашей церкви так не хватает правды? — по-разному, каждый со своей позиции, спрашивают они, и мы не можем не отнестись к этому вопросу со всей серьезностью. Ведь мало обрести в сердце радость Воскресения Христова, мало и обрести в нем мир, если не будет обретена в церкви правда. Вернее, без правды этот мир не будет Христовым, поскольку Царство Небесное, — это именно правда, мир и радость во Святом Духе.
