От редакции
От редакции
8 мин.
Уважаемые читатели! Друзья во Христе!
Наступил 2000 год от Рождества Христова. Прошло 2000 лет с того дня, как Бог вошел в историю и освятил ее, а человечество вступило в Христианскую эру. Две тысячи лет вместе с вифлеемскими пастухами и волхвами с Востока мы поклоняемся Младенцу, лежащему в яслях, и удивляемся Богу, рождение, жизнь и смерть Которого на земле были одними из самых незаметных исторических событий и одновременно — самым значительным фактором, влияющим на историю. Две тысячи лет мы входим в тайну Христа — немощного Младенца, Которого мы должны спасать и защищать, и зрелого Мужа, однажды и навсегда защитившего и спасшего нас…
Две тысячи лет — огромный срок, и он вызывает у человека не только радость и благодарение от созерцания того, как в истории совершается эта Тайна. Порой толща истории подавляет нас, оказываясь неподъемной не только для нашего сознания, но и для нашего духа. История христианства настолько сложна, а подчас и страшна, что не только ее осмысление, но и простая память требует от нас мужества покаяния и подвига всей жизни.
Вызов истории порождает страх. Из-за этого страха мы капитулируем и либо пытаемся делать вид, что истории то ли нет, то ли мы от нее «свободны» (секуляристский модернизм, крайний экуменизм и т.п.), либо, наоборот, попадаем в плен исторических мифов, от чего в другой части церкви и общества все больше нарастает фундаментализм (интегризм), изоляционизм и национализм. Но и это тоже — формы беспамятства, т.е. воспоминание того, чего не было, нет и никогда не будет.
Наступает новый век и новое тысячелетие. В сознании и подсознании множества людей они несут с собой надежду на обновление жизни, ее духа и смысла. «Страница истории» переворачивается, и мы ждем, что на новой странице будут написаны новые светлые письмена. Но чтобы эти новые письмена не оказались исполнены прежней тьмы, мы должны осуществить человеческую и, по существу, христианскую задачу мужественного осмысляющего и просвещающего воспоминания того, что мы оставляем позади.
Как христиане, мы знаем, что такое воспоминание невозможно без постоянного, во исполнение Его заповеди, воспоминания Христа. Но ведь именно такое евхаристическое и жизненное воспоминание Церковью Христа лежит в основе ее Предания. Поэтому празднование 2000-летия Христианства есть, по существу, праздник Предания Церкви — такого, которое хранит в себе и делает для нас актуальной всю христианскую историю, будучи свободно от рабствования ей.
Если бы мы захотели установить в церкви особый праздник истории Церкви, ее Предания, то, наверное, для этого как нельзя лучше подошла бы икона не собственно Рождества, а последнего праздника рождественского цикла — Сретения Господня. Ведь Сретение традиционно воспринимается нами как постоянно актуализируемая в истории Встреча — встреча человека с Богом и человеком, встреча старого и нового, а именно это и есть Предание Церкви. Мария приносит Младенца в храм, чтобы посвятить, т.е. принести в Жертву Богу Его, а значит — и Себя Саму. Она передает Его в руки старца Симеона, который прозревает, познает в Нем Царя-Христа и пророчески возвещает истину. Он, держащий на руках Младенца, понимает, что на самом деле это Младенец держит и его, и всю историю.
Эта жертвенная передача Христа, держащего тех, кто Его передает, передача в Откровении и Богопознании, и есть, собственно говоря, Предание Церкви, и значит — ее история.
Есть замечательные иконы Сретения, изображающие нам это Предание, как, действительно, передачу Младенца Христа, совершающуюся в глубинах духа, в общении святых, в полном согласии и безмолвии-исихии. Такой образ напоминает нам икону Троицы. Что ж, этот образ, бесспорно, соответствует тому, что в Православии понимается под самой сущностью Предания Церкви. Но всегда возникает соблазн принять этот идеально-онтологический образ Предания за его экзистенциальную и историческую реальность, и тогда при столкновении с исторической действительностью мы рискуем или потерять веру в Церковь или ошибиться в определении ее границ. Чтобы этого не произошло, можно вспомнить другой образ Сретения — известную нам сейчас лишь по фотографиям фреску разрушенной во время последней войны прямым попаданием бомбы церкви Успения на Волотовом поле в Новгороде. Эта фреска греческой работы конца XIV века, времени свт. Григория Паламы и Николая Кавасилы, времени, когда перед самым концом Византии в ее богословской и религиозной мысли стали появляться те экзистенциальные акценты, о которых так много писал в нашем веке протопр. Иоанн Мейендорф и которые сейчас, к сожалению, так прочно забыты.
Тогда мы увидим несколько другую картину. Мы увидим старца Симеона как вдохновенного пророка, а во взгляде его — не только свет Богопознания, но и великий пророческий призыв, исходящий из глубины Предания. Мы увидим и глаза Христа, принимающего этот призыв и отвечающего на него: Он словно не может оторвать глаз от Симеона, но в то же время мы видим, что руки Его в ужасе, как бы сами собой, тянутся назад — к Матери. Наконец, мы увидим и саму Матерь… Тогда, быть может, мы не будем путать разные уровни в нашем понимании Предания Церкви и у нас появятся новые силы на осмысление истории и поиск живого Предания Церкви…
Наш журнал, наша Школа и Сретенско-Преображенское братство по-прежнему стремятся участвовать в этом жизненном поиске и приглашает к этому всех, кому небезразлична судьба Христовой Церкви и человека в истории.
В наступившем 2000 году, который можно с полным правом считать юбилейным, мы предполагаем уделять особое внимание осмыслению взаимоотношения Христианства и Истории.
Первый номер этого года, который Вы держите в руках, открывается проповедями известных пастырей нашей церкви — архим. Сергия (Савельева) и протопр. Виталия Борового, посвященными истории Церкви, тому как она отразилась и выразилась в ее святых. Надеемся, что для многих наших читателей эти проповеди станут не только подлинным и новым открытием хорошо знакомых имен, но и шагом к пониманию предания и истории Церкви как личного подвига ее святых. Об этом же расскажут «Воспоминания об о. Таврионе (Батозском)» о. Владимира Вильгерта, с детских лет воспитывавшегося «у ног» этого известного старца, чье место в истории православия, как мы неоднократно писали, еще ждет своего дополнительного осмысления и жизненного ответа.
Для христианина включенность в историю — это еще и включенность в жизнь конкретной общины (эта мысль принадлежит известному современному швейцарскому слависту Жоржу Нива, интервью с которым будет опубликовано в ближайших номерах нашего журнала). Поэтому крайне важной для разговора об этой стороне истории Церкви является статья Жана Ванье о «духовности общины».
Христиане живут в мире сем, но не от мира сего. «Нет власти не от Бога», — говорит нам Писание, и в то же время Христианство, Церковь — всегда иные по отношению к любому социальному и политическому строю, что делает христианскую историю вдвойне сложной. История постоянно провоцирует христиан на забвение этих антиномичных принципов. Тем более актуальной в сегодняшние дни будет статья псковского исследователя Константина Обозного о «Православной миссии в освобожденных областях России», т.е. на оккупированных немцами территориях Советского Союза.
Живость и жизненность Предания Церкви во многом зависит от того, насколько адекватно мы воспринимаем его язык. Этой проблеме посвящен доклад С. Аверинцева о греческой семантике понятия образа в Священном писании и других церковных писаниях.
Открывается же и оканчивается этот номер материалами, посвященными памяти скончавшегося в самом начале этого года архиепископа Михаила (Мудьюгина), бывшего для многих знавших его людей живой связью времен, поскольку он совмещал в себе главные свойства Церкви и ее Предания — глубину опыта и молодость духа в верности Христу, творящему все новое.
