Из проповедей после вечерней молитвы
О христианском пути с Богом (8, 15 и 22 августа 1998 г.)
Исх 33: 12–23
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие братья и сестры, может быть вы обратили внимание на то, как в этом отрывке из книги Исход Моисей разговаривает с Богом. Он вступает в спор с Богом и говорит Ему: «Если не пойдешь Ты Сам с нами, то и не выводи нас отсюда, ибо по чему узнать, что я и народ Твой обрели благоволение в очах Твоих? Не по тому ли, когда Ты пойдешь с нами? Тогда я и народ Твой будем славнее всякого народа на земле» (Исх 33: 15–16). Чего здесь просит Моисей? Моисей хочет знать путь! Тот путь, о котором говорится далее. Для нас, христиан, это —путь христианский, это — Сам Христос, Который сказал: «Я есмь Путь». Таким образом, для того, чтобы нам, христианам, познать Бога, нам надо познать Христа, и тогда мы обретаем путь. Но для того, чтобы познать путь и Христа, надо, чтобы Бог пошел с нами. При этом не бывает, дорогие браться и сестры, в реальности так, чтобы наша земная жизнь проходила просто, благополучно, без напряжения. Мы всегда должны думать о том, чтобы нам нести свой крест, и если мы не несем своего креста, то мы не ученики Христовы, мы не христиане. Без Голгофы, как и без Воскресения, христианства не существует, и значит, нашей христианской жизни тоже не существует.
Нам нужно, дорогие братья и сестры, знать путь, но как часто мы не просим для этого о том, чтобы Господь шел с нами! Вот на нас нападают те или иные искушения или гонения, пусть даже небольшие, как сейчас (но тем не менее реальные), и что же, как мы на них реагируем? Очень многие думают: а может быть, нам надо просто быть как все? Зачем же нам раздражать людей, наших ближних? Давайте будем как все! Как хорошо быть как все: все маршируют в ногу, все идут одними рядами, все говорят одно и тоже, кричат одно и тоже, каются в одном и том же — как хорошо! какая благодать! И многие думают: а чего это вдруг мы вообще на себя берем-то так много? Что, мы лучше других что ли? Кому и зачем все это нужно? Или что, нам нравятся гонения? Что мы — мазохисты какие-то что ли? Или мы не хотим пользы Церкви? Если происходят какие-то нестроения — так, быть может, это из-за нашего упрямства? Почему бы нам не быть как все?
Но вот, оказывается, нельзя быть «как все»! Нельзя быть «как все», потому что мы должны нести свой крест, мы должны своим даром служить Богу. Потому что как Сам Бог не безличен, так и каждому Он дает свое особое служение, и мы должны знать это служение, мы должны знать тот путь, который нам дан! Повторяю, мы часто на всякого рода трудности реагируем совершенно не по-христиански. Мы не призываем Бога идти с нами, а вместо этого думаем о том, как бы нам идти с другими, чтобы было все »шито-крыто», чтобы внешне все было ладно. А то, что при этом в церкви будет всякая гниль накапливаться, всякая злоба и ненависть, и клевета, и всякий беспорядок — ну, мол, кто это знает, кто это видит, да и с кем не бывает?
Но мы уже знаем, что в церкви всегда, когда она стремилась жить слишком единообразно, накапливались большие нестроения. Ведь в церкви, как говорил один из древних святых отцов, есть и много старых заблуждений, которые многими уже воспринимаются как церковная традиция, как тот императив, которого должны слушаться все. А если кто-то не слушается, то он действует будто бы прямо против Церкви. И так думают очень многие. Но на самом деле они просто изнывают от страха: а вдруг они попадут в искушение сверх сил? Это обличает в них обычный простой грех — грех маловерия и желания жить безличностно, безлико, спрятаться в массе за спины других и не нести никакой ответственности в своей жизни. А происходит это только оттого, что мы не говорим Богу тех дерзновенных слов, которые слышал Бог еще от ветхозаветного пророка Моисея: «Если не пойдешь Ты Сам с нами, то и не выводи нас отсюда, ибо по чему узнать, что я и народ Твой обрели благоволение в очах Твоих?»
Хотим ли мы знать, дорогие братья и сестры, обрели мы благоволение в очах Божьих или не обрели? Ведь если мы обрели благоволение в очах Божьих, то тогда никакие гонения нам не страшны: «хоть режь меня, хоть ешь меня», — безразлично совершенно! Если мы с Богом, тогда мы готовы на многое, но если мы не с Богом, тогда все бесполезно, тогда и не надо нас выводить ниоткуда, ни из какого дома рабства, ведь в этом случае мы все равно так и останемся рабами! Так что этот вопрос остается центральным: с Богом мы или не с Богом, обрели мы благоволение в очах Божьих или не обрели.
Но как часто, когда мы доверительно друг с другом разговариваем, мы не можем не признать, что заботы века сего и устрашение гонениями и неблагополучием жизни на нас давят. И давят до такой степени, что мы уже готовы отойти от своего пути, мы готовы уже стать «как все», хотя знаем, что это нехорошо, что еще ветхозаветный народ так много потерял из-за того, что сделался единообразным и безликим, превратив закон в законничество. И мы, новозаветный народ, члены Церкви новозаветной, повторяем те же грехи, повторяем те же ложные пути, что были известны задолго до нас, — только потому, что не имеем дерзновения древних пророков, только потому, что готовы отступить от дела Божьего, что не вопрошаем Бога в своих молитвах: «Идешь Ты, Господи, Сам с нами, или не идешь? Обрели мы благоволение в очах Твоих, или не обрели?» Ведь если нам неизвестен ответ, повторяю, тогда можно делать все что угодно: можно обличать себя, можно обличать других, можно впадать в любые грехи бесконечно. Почему? Потому что если Бога с нами рядом нет, если мы не имеем благоволения в очах Божьих, тогда все безразлично, как бы мы при этом ни думали себя прикрывать в этой жизни разными хитросплетениями внешней человеческой мудрости. Оправдывать себя мы умеем, а вот обретать благоволение в очах Божьих, идти с Господом мы не умеем.
Мы не умеем так молиться Богу, как древние пророки. Ведь каковы наши молитвы? Они же очень слабые, они же безликие, они часто бессмысленны, бессодержательны. Какие наши молитвенные правила — утром, вечером, днем? Такие же. Мы часто не умеем даже участвовать в богослужении — сколько нас ни учи, к чему нас ни призывай. Совершаем ли мы по настоящему Евхаристию? Ведь мы ленимся даже руку протянуть, чтобы взять книжку и прочитать анафору! Нам лень. Или мы боимся, а вдруг кто-нибудь что-нибудь о нас подумает, а вдруг кто-нибудь что-нибудь скажет. И мы снова и снова уходим от ответственности пред Богом, мы снова и снова расширяем свой путь настолько, что с нами идет толпа, но с нами уже нет Бога.
Таким образом, дорогие братья и сестры, давайте научимся из этого замечательного места Писания, где Моисей буквально ставит перед Богом вопрос ребром: «Если не пойдешь Ты Сам с нами, то и не выводи нас отсюда, ибо по чему узнать, что я и народ Твой обрели благоволение в очах Твоих?»
Но все-таки как мы хотим это узнавать, дорогие мои? Нет другой возможности, нет другого пути, кроме обретения самого Пути Божьего. Для этого мы должны буквально одним сердцем молить Бога о том, чтобы Он Сам шел с нами. Ибо если мы не обрели благоволения в очах Божьих, то, повторяю, все тщетно: и страдания тщетны, и все наши разговоры тщетны, и молитвы тщетны, и таинства тщетны — все тщетно! И вера наша станет суеверием, т.е. верой зряшной, пустой, никчемной, как бы «православна» при этом она ни была.
Таким образом, дорогие братья и сестры, давайте делать выводы! Давайте каждый день вопрошать Господа: идет ли Он с нами или нет, обрели ли мы благоволение а очах Божьих или нет, достойны ли мы страданий за Христа или нет, можем ли мы отличаться от других или нет, — или мы такое же стадо бессловесное и никчемное, каким хотят нас сделать многие, каким хотят нас видеть многие, всех нас — и присутствующих, и многих отсутствующих, потому что стадом легко управлять, потому что стадо уже не воспринимает Свободы и Любви.
Вот вчера я смотрел по телевизору по телеканалу «Культура» прекрасную постановку «Легенды о Великом инквизиторе» Достоевского. Вряд ли вы видели — это было днем, когда большинство из вас работает, — но может быть кому-то довелось. Но даже если вы не все видели, то все вы, конечно, читали «Братьев Карамазовых» и знаете, какую колоссальную пророческую силу имеет этот текст. Вот там как раз речь идет об этой подлинности христианства и о многочисленных подделках под христианство. Вы что думаете, это просто антикатолическая вещь? Нет! Я слушал и удивлялся: сейчас, в наше время, по иронии судьбы и по воле Божьей все, что было сказано Достоевским во второй половине XIX века, больше относится к нам, чем к современным католикам. Современные католики смогли в большой степени преодолеть те искушения, о которые они спотыкались веками и веками. Конечно, не все католики, но многие, и в том числе люди руководящие в церкви. А вот мы, наоборот, запутались в тех сетях, которые прежде ясно видели. Конечно, конечно, если бы все мы читали и понимали такие вещи как «Легенда о Великом инквизиторе», если бы мы смогли применить их к себе, мы бы ужаснулись. Вы посмотрите, как там понимает Достоевский послушание, страх, чудо, авторитет, тайну, — все то, обо что спотыкались люди прежде. А мы? Мы что, не спотыкаемся о них?
Вот наше недавно прошедшее паломничество показывает это в полной мере. Что нужно было многим из нас для полного счастья? Чтобы побрызгали нас святой водичкой, чтобы искупались мы в святом источнике, получили какую-нибудь бумажную иконочку или еще что-нибудь подобное. Замечательно, и это наполняет нас блаженством! Но простите, разве есть здесь Бог? Разве есть здесь Крест? Разве есть здесь парадоксальная Божья Любовь? Разве идет здесь с нами Бог? Разве так обретают благоволение в очах Божьих? Нет, друзья мои, нет! Но мы запутались в суевериях, мы запутались в вещах вторичных и третичных, и думаем: какая благодать!
Конечно, я не призываю вас каждый вечер вместо молитвенного правила перечитывать стихотворение Пушкина, в котором есть такие слова: «Паситесь, мирные народы!/ Вас не разбудит чести клич./ К чему стадам дары свободы?/ Их надо резать или стричь./ Наследство их из рода в роды/ Ярмо с гремушками да бич», а каждое утро вместо утреннего правила читать «Легенду о Великом инквизиторе» Достоевского. Совсем нет, читайте те молитвы, которые вам ложатся на душу. Но все-таки, друзья мои, давайте посерьезнее взглянем на тот путь, по которому мы должны идти, который должен быть путем узким и тесным. Ведь без этого благодати не будет, это будет фальшь, это будет золотая обертка, в которой ничего нет, которая прикрывает пустоту.
Дорогие братья и сестры, можем ли мы благодарить Бога за тот год испытаний, который мы с вами прошли? Он показал очень много, он так прекрасно показал наши немощи, наши грехи, наши заблуждения, всю нашу слабость и маловерие. Вот мы говорим о тех вещах, которые проявились в паломничестве, в котором мы были. Но это тем, кто был! А ведь многие члены нашего Братства даже и не были в нем. Что же тогда о них-то, бедных, сказать?
Но братья и сестры, если уж нам Сам Бог показывает путь, неужели нам на него не стать? Неужели нам нужно от него отойти, потакая своим немощам, слабостям, привычкам, земным устремлениям, соображениям выгоды? Вот, дорогие братья и сестры, давайте еще и еще раз вслушаемся в слова Божьи. Господь устами пророка призывает нас на путь Свой, потому что хочет, чтобы мы обрели благоволение в очах Его, потому что Сам хочет идти с нами, даже когда мы об этом не думаем и не просим. Давайте же услышим слово Божье! Давайте услышим и слово пророческое и исполним его. Не будем возвращаться на отторгнутые Богом пути законничества, не будем уходить в языческое суеверие, не будем равнодушны к тому, с нами Бог или не с нами, обрели мы благоволение в очах Божьих или нет.
Пусть же великий Моисей, который лицезрел Славу Божью на Фаворе, который сам был пронизан этим Божьим нетварным Светом, еще и еще раз озарит наш ум и нашу жизнь, ибо без этого мы лишь погибаем. Будем просить Господа о том, чтобы жизнь наша изменилась, о том, чтобы мы перестали заботиться лишь о внешнем, лишь об удобствах, о комфорте этого мира и этой жизни, чтобы мы могли идти «за Агнцем, куда бы Он ни пошел».
Аминь.
Исх 14: 1 — 15: 21
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Братья и сестры, христиане!
Вы знаете, что главы об исходе из Египта в книге «Исход» являются одними из важнейших, просто центральных для ветхозаветного сознания. В Ветхом Завете события Исхода были центральными, не случайно они же стали основой праздника Пасхи, того праздника, который перешел, применительно ко Христу, и в Новый Завет. Это событие освобождения Господом Своего народа, освобождения от самых отчаянных трудных обстоятельств в его жизни, стало самым главным и для нас: нас освобождает Христос, создавая Богу новый народ, заключая с Господом Новый Завет, подобно тому, как Моисей освобождал Ветхий Израиль, и тем самым также создавался народ, верный Господу. Обратите внимание, пожалуйста, дорогие братья и сестры, на то, что это центральное событие, по которому узнается Господь в Своем действии.
Вот мы сейчас слышали, что после того, как израильтянами был поставлен стан у моря, фараон говорит своему народу о сынах Израилевых: «Они заблудились в земле сей, заперла их пустыня». «А Я, — говорит Господь, — ожесточу сердце фараона, и он погонится за ними, и покажу славу Мою на фараоне и на всем войске его; и познают все Египтяне, что Я Господь» (Исх 14: 3–4). Здесь-то Господь и узнается по Своему действию, Он выводит Свой народ из кажущейся ловушки. «Заперла их пустыня, заблудились они в земле сей», — думал фараон.
Как вы хорошо знаете, Египет — это символ рабства, фараон — глава этого царства рабства, и его слова здесь, конечно, имеют значение символическое. Ведь новозаветную Церковь часто тоже как бы загоняли в ловушку, и также многие думали, что вот, им уже не уйти никуда: мы их всех отправили в такую-то резервацию, и никто не спасется — заблудились они в земле сей, заперла их пустыня, — так часто думают люди, не знающие судеб Божьих о Его народе. Да, ожесточается время от времени сердце фараона, и огнедышащая пустыня нападает на Церковь Божью, однако всегда находится выход из положения, и народ Божий всегда достигает цели своего странствования.
Вот, дорогие братья и сестры, обратите внимание: здесь спасаются не просто отдельные люди, здесь спасается именно народ. Так бывает и теперь. Если, скажем, мы с вами сможем почувствовать себя столь близкими, столь родными, как чувствует себя подчас один небольшой народ, если мы как бы снова скажем себе, как это было год назад, на прошлом, восьмом Преображенском соборе нашего Братства: «Мы из одной деревни», т.е. из одной земли, — то мы имеем шанс выйти из ловушки, поставленной нам фараонами и пустынями. Мы имеем шанс стать тем народом, который спасается силой Господней. Но, повторяю, это невозможно для отдельных людей, это возможно только для народа Божьего, это возможно только для тех, кто носит в себе сознание Церкви, дух Церкви Божьей, это возможно для тех, кто жаждет свободы от яств рабства языческого, рабства египетского.
Дорогие братья и сестры, как часто нам не хватает такого желания! Мы столь часто хотим быть одновременно как бы и в Египте, и на Свободе. Но так нельзя, мы не можем одновременно служить Богу и маммоне, мы не можем служить фараону и Господу. Это невозможно! И если фараон ожесточил свое сердце и гонит нас, то мы должны понять — куда, с кем и за кем мы идем. Помните, в прошлый раз мы с вами об этом говорили? Мы говорили, что нам нужно знать, нашли ли мы благоволение в очах Господних, — чтобы знать, пойдет ли с нами Сам Господь или нет в нашем странствии, в нашем пути, откроется ли сам этот путь для нас, или мы будем, как и прежде, ходить по распутьям мира сего.
Этот вопрос для нас не праздный. Действительно, мы должны почувствовать одно: мы не враждуем против кого бы то ни было, мы просто идем за Господом, а Он вел нас туда, куда мы уже пришли, и Он же ведет нас дальше. И только стоит одну свою ногу поставить на путь Господень, а другой стать на путь, ведущий в Египет, как мы потеряем все, — как это хорошо показало время искушений, вот тот самый очередной год нашего «исхода», который только что прошел.
Нам на этой неделе на Преображенском соборе придется подводить итоги жизни в этом году, как и итоги жизни за все те годы, которые прошли с того времени, когда наш «исход» начался — изгнанием нас из нашего первого московского храма. Тогда, еще в конце 1993 года, нам всем нужно было определиться — готовы ли мы идти за Господом или нет, с нами Господь или нет, известен нам путь или нет, борется ли вместе с нами и даже за нас Господь или нет.
Вот прошло уже фактически пять лет этого «исхода», нового исхода, который, может быть, для церкви всемирной мало что значит, но для нас значит все. Ведь у нас сейчас нет другого пути, кроме этого пути исхода. Пять лет прошло и, может быть, перед нами еще тридцать пять лет. Может быть, нам тоже придется странствовать все сорок лет. Я об этом говорю уже не первый год, как вы помните, хотя до этого я и не думал о том, как это может реально осуществиться. Казалось, все уже так хорошо устроилось. Но Господь показывает, что тот, кто хочет быть верным Ему и идти Его путем, должен пройти этот путь до конца, ибо он должен освободиться от всего того, что в нем образовалось во время египетского плена.
Освободились ли мы от своих страстей, от своей раздвоенности жизни? Смотрим ли мы только туда, куда нужно идти вместе с Господом? Или мы все озираемся направо и налево, а то и обращаемся назад — на путь, чуждый Господу? Приносим ли мы Богу в нашей жизни огонь святой или огонь чуждый, который истребляется силой Божьей? Находимся ли мы, как прежде, в расслабленности, или мы все-таки собрались, так что «чресла наши препоясаны и светильники горящи»? Нам нужно ответить на эти вопросы. Никто, кроме нас самих, эти вопросы нам не задаст и, тем более, не даст нам ответ на них.
Мы сейчас думаем о том, как нам снова собраться полным составом нашего Братства — для того, чтобы и нам явить тот народ, который может быть спасаем Господом. Да, мы думаем об этом, — но насколько глубоко, насколько интенсивно, настолько молитвенно, настолько пред лицом Божьим? Или мы просто выбираем — что нам удобнее, что выгоднее, что легче, что приятнее? Как, дорогие братья и сестры, мы думаем дойти до конца этого пути, и что мы думаем о том, что ждет нас там, в этом конце? А что делать потом, что делать дальше?
Не так велика была та пустыня, по которой странствовал древний Израиль. Вы, наверное, хоть немного любопытный народ, и смотрели карту и, быть может, видели, сколько километров имеет эта пустыня в длину и в ширину. И наверное, вы удивлялись. Ведь кажется, по человеческому разумению, это неправдоподобно — путешествовать по такой пустыне сорок лет, да не может этого быть, там же нечего делать сорок лет целому народу! И тем не менее, дорогие братья и сестры, вспомним еще и еще раз уже свою историю, историю нашего Братства, нашей общины, наших школ, всего нашего народа «из нашей деревни» Преображенской, или Сретенско-Преображенской — не знаю, как вы ее называете. Что нам оставалось еще делать год назад с небольшим, до прихода о. Михаила в апреле прошлого года? Я вспоминаю то странное чувство, которое охватывало и меня, когда я говорил о нашем сорокалетнем странствии в те времена, когда еще ничто не предвещало новых гонений церкви на Церковь. Я тоже не знал, что нам еще делать почти 35 лет, и мне уже казалось, что эта цифра символическая, настолько символическая, что почти нереальная! Но вдруг мы пришли к тому, от чего, казалось, ушли уже в 93–94 годах, и даже хуже того!
И тут среди нас снова и снова стали слышаться голоса: а может быть, не надо было уходить из Египта? Ну, пусть мы были в рабстве, но все-таки с мясом, все-таки под крепкой рукой фараона! Не могу сказать, дорогие братья и сестры, что эти голоса совсем затихли, что нет уже тех людей, которые бы вспоминали мяса египетские и жалели о них. Да, как в те древние времена, так и в нынешние, те, кто уж очень жалел о «мясах египетских», тот потерялся и отстал от народа, идущего в пустыню и по пустыне.
В Ветхом завете есть четкое осознание смысла происходящего, точнее, происходившего в те времена: нужно было, чтобы народ, идущий в землю обетованную, освободился от наследия старых времен, от старых предрассудков, пережитков, ощущений, чтобы он уже не хотел ни рабских удовольствий, ни рабского мяса, ни рабского вина, ни рабского порядка; нужно было, чтобы целое поколение людей сменилось. Представьте себе, как много было среди тех, кто отправился в путь с Моисеем, кто сделал этот великий шаг, таких, которые не смогли войти в землю обетованную, которые не смогли сделать еще один шаг с Моисеем вослед Господу. Почти целое поколение людей должно было остаться в пустыне — и не в Египте, и не в земле обетованной, а в пустыне! И лишь тот, кто освободил себя от всякой неверности Богу, лишь тот дошел. И даже великий Моисей — даже он лишь издали увидел эту землю, сам не вступив в нее.
Конечно, вы скажете, как неделю назад мы с вами и говорили, что этот Моисей удостоился осияния божественным, нетварным фаворским Светом, и с ним говорил Господь, готовясь в путь на Голгофу. Это правда, это так. И все же, и все же — никто не был гарантирован от ошибок. И ныне никто, кто хоть сколько-то несет в себе этот яд рабства, не войдет в землю обетованную. Всякий раб, не могущий вместить в себя Дух Господень, в Котором — Свобода, умрет в пустыне.
Все это касается, если хотите, и нашего с вами праздника Воскресения Христова, пасхального праздника в Новом Завете. Нам следует нести свой крест — и это наша пустыня. «Кто не берет креста своего и не следует за Мной, тот не достоин Меня и не может быть Моим учеником», — говорит Господь. Смысл этих слов в огромной степени связан с тем, о чем рассказывает нам книга Исход. Она показывает, что если мы двинулись в путь, если мы взялись за плуг и начали бороздить землю Божью, то не следует оборачивается назад. Нам нужно идти только вперед и вверх, нам нужно обретать тот обетованный Свет Воскресения, который только и может быть нашей гарантией при входе в Небесное Царство.
Пусть же, дорогие братья и сестры, никто из нас не обольстится и не устрашится словами фараона и его сподручных, говоривших, что вот, мол, «они сбились с пути, заперла их пустыня». Нам пытаются говорить эти слова и ближние. Нас все пытаются уверить в том, что под крепкой рукой фараона жить лучше, но мы будем знать, что Господь готовится показать славу Свою на фараоне и на всем войске его, чтобы все познали, что Он — Господь, чтобы все могли увидеть плоды своей жизни, и чтобы каждый нашел для себя ту жизнь или смерть, которой он достоин.
Аминь.
Слово на окончание 9-го Преображенского собора
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Братья и сестры, христиане!
Продолжается праздник Преображения, продолжается праздник Света и просветления, и для нас это, конечно, долгожданные дни! Слава Богу, что наконец-то мы с вами смогли соединить в своих сердцах и Свет Преображения, и Крест, и Воскресение — и пост, и радость братского общения. Мы смогли соединить то, что формальной человеческой логикой соединить трудно, но что соединяется в наших сердцах, потому что это как несколько столпов, которые вместе поддерживают одно и тоже здание, тот храм, в котором хочет жить Дух Святой. Наше Братство должно чувствовать себя именно частью такого здания, того здания, в котором хочет жить Сам Святой Дух, освящающий нас и освещающий нас, ибо «Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы». И так же мы должны жить в Церкви.
Конечно, этот пост напоминает нам и о смирении, и о покаянии, и о послушании, и о всех тех ветхозаветных добродетелях, которые столь необходимы человеку и Нового Завета. Однако одним постом не ограничивается наша жизнь, как и одним покаянием. Конечно, могут сказать, что вы еще не научились даже тому, что знал Ветхий Завет, вы еще не научились даже и послушанию, и покаянию, мы не научились даже смирению, вы не научились исполнению заповедей Божьих, Закона Божьего. Так неужели же вы можете думать еще о чем-то, о некоем нетварном Свете, который поселяется в сердцах человеческих и становится видим духовными очами человека лишь при условии, что сердце его очищено?
Но дорогие братья и сестры, как всегда в нашей жизни, одно поддерживает другое. И желание иметь послушание, и исполнять правду Божью, и следовать наставлениям Божьим для христианина всегда связано с видением Света, с опытом духовной Свободы и Любви. И не подлинно то послушание, и то исполнение Закона, и то смирение, которые не зиждутся на этом духе Любви и Свободы, на духе Истины, ибо Божья правда стоит лишь на твердом фундаменте — на камне Веры и божественной Истины.
Дорогие братья и сестры, нам так часто приходится видеть тупики духовной жизни: в своем ли опыте, в опыте ли наших ближних и дальних. Мы часто видим, как подменяем все подлинное и истинное суррогатами, как на самом деле угождаем себе, думая, что угождаем отнюдь не себе, а наоборот, себя-то утруждаем и тесним. Да, верно, что все духовное, все, имеющее отношение к Духу, может быть искажено и подменено. Но это совсем не означает, что существуют одни подмены и двойники.
Мы должны жить верой в истину и в правду, мы должны жить верой в истинность и в подлинность всего того, с чем мы связываем свою жизнь и жизнь всех тех, с кем мы общаемся. Мы не можем отказать ни одному человеку в доверии, даже если это наш враг, даже если это наш оппонент. Если он придет и, согласно Писанию, скажет: «Прости меня. Я хотел бы жить в мире, я хотел бы исправить те грехи, которые я совершил», — то мы не можем отказать никому. Наше сердце должно быть расширено настолько, чтобы вместить всякого, хотя бы и кающегося грешника, потому что мы сами должны быть таковыми, ибо мы сами еще отнюдь не ангелы, а даже если бы и стали ангелами, то должны были бы вспомнить, что и в ангелах Бог находит некие несовершенства, как сказано в Писании.
Дорогие братья и сестры, не случайно, как давно всем нам известно, Христос воплотился и стал не ангелом, а человеком, показав тем самым, что наше призвание выше призвания ангельского или равноангельского, как и говорили древние аскеты, подлинные учителя христианской жизни, не младостарцы, не псевдомонахи, а настоящие подвижники веры, знающие тайну Духа Христова, живущего в них. Поэтому нам с вами, дорогие братья и сестры, нужно жить в мире сем, хоть и не от мира сего. Мы не имеем права уйти из мира, нам такого права Бог не дал, никому из нас. Пусть никто никогда в этом не сомневается, а если вдруг усомнится, пусть откроет Евангелие и научится из него, из слов Христовых, обращенных к Отцу: «Не молю, чтобы Ты, Отче, взял их, — этих учеников Его, — из мира, но чтобы сохранил их от зла». Мы должны с вами помнить об этом, мы должны жить в этом мире, будучи не от мира сего. А часто происходит наоборот, и человек стремится жить не в этом мире, будучи от мира сего.
Пусть же, дорогие братья и сестры, то Братство, в котором нам посчастливилось с вами жить, будет для нас Школой христианской жизни: и для людей, любящих внешнее общение, и не любящих его, для людей созерцательных и волевых, людей самых разных характеров и дарований. Пусть для всех нас наше Братство будет путем к полноте Истины, ибо мы знаем, что Христос есть Путь, Истина и Жизнь. Поэтому для нас Истина — это предел совершенства.
Пока мы не научимся отвергать себя, чтобы обрести Бога и ближнего, мы еще не ученики Христовы, мы еще не те, кто несет свой крест и следует за Господом. Пока мы не научимся быть носителями духа мира и любви, мы еще не ученики Христовы. Крест примиряет, хотя и большой ценой крови. В Ветхом Завете проливали кровь пророки, цари, священники, праведники, в Новом Завете пролил Свою Кровь Сам Господь, а мы все подражаем Ему. Мы, таким образом, хоть немного, но должны прикоснуться к Его жертве через несение тех же служений: и священства, и царства, и пророчества, и познания Тайн Царства Небесного.
Пусть же Господь нам покажет, что важнее в нашей жизни, пусть Господь нам откроет тайны Своего пути, пусть приведет нас на этот путь Сам, чтобы мы могли идти далее за Ним — не за плотью и кровью, не за тем или иным в этой жизни, а только за Ним. И на этом же пути мы обретем всех, кто идет за Господом, потому что на этом пути встречается все истинное и праведное. Пусть же наше Братство будет для нас тем вместилищем, которое позволит нам укрыться от всех врагов и все стрелы лукавого сокрушить. Пусть для нас наше Братство будет тем миром, в котором произрастает малое зерно Небесного Царства.
Так быстро пробежали дни Девятого Преображенского собора. Каким-то удивительным образом время как бы остановилось и одновременно потекло с необыкновенной скоростью: не успели мы начать, и вот надо заканчивать нашу встречу. Это жаль — как бы хотелось, чтобы она продолжалась и продолжалась всегда. Как жалко тех, кто по разным причинам отчасти или совсем не смогли приобщиться к этой благодати, к этой радости, не смогли преодолеть те трудности и искушения, которые встали на их пути.
Как эти дни были похожи на время нашего паломничества — первую часть нашего собора, когда тоже были и свои трудности, когда время так же бежало, но одновременно солнце так же всегда находилось в зените, ибо таинство брата было столь же благодатно, как таинство алтаря!
Господь нам дал тот опыт духовной жизни, который исполняет наше сердце благодарностью Богу, и в этом порыве благодарности мы действительно вдруг обретаем и свой крест, и силы для несения его. Мы обретаем то, на отсутствие чего чаще всего жалуемся, мы обретаем то, чего нам обычно не хватает, мы обретаем связь времен и для нас становятся прозрачны все границы нашего мира и всех миров.
Пусть же, дорогие братья и сестры, в нас живет этот опыт, пусть он ведет нас к совершенству по образу совершенства Отца нашего Небесного. Пусть он будет гарантией того освящения, той святыни, той святости, к которой мы также призваны Богом. Сила Божья совершается в немощи. Один брат очень хорошо сказал во время собора, что да, ваши немощи столь очевидны, но столь же очевидно то, как совершается через вас сила Божья. Этот человек, который редко нас видит, действительно имел дерзновение и большее основание, чем кто-то иной, сказать это. Не будем судить о себе, но будем надеяться на лучшее, будем надеяться на то, что все, что нужно оставить в прошлом и преодолеть, мы оставим и преодолеем, а то, чего еще нужно достичь, что надо еще в себе открыть, то мы и сделаем, и не ослабеем, и не замолчим от страха или безответственности.
Будем же стремиться к тому, чтобы наше спасение стало чудом преображения души каждого, жизни каждого и всего мира. Каждому здесь дано как будто понемногу, но это то немногое, которое и способно всквасить все тесто.
Аминь.
