Мой путь к Богу и в Церковь
Свидетельство
Я родился в неверующей семье. Несколько поколений в ней были инженерами или научными работниками, поэтому главными ценностями дома были Наука и Культура. Я с детства что-нибудь изобретал, мастерил или рисовал, много читал, и может быть поэтому мне всегда хотелось чего-то большего, чего-то истинного, о чем можно было сказать: «Это — так!» Помню, в детстве я часто забирался на крышу старого гаража во дворе, среди многоэтажек, и долго смотрел на звезды… Это было хорошо, хотелось сделать что-нибудь новое, хотелось жить с этим чувством, но оно быстро проходило…
Окончив школу, я поступил в университет, но учеба не приносила ожидаемого удовлетворения и радости. Неожиданно для себя, я снова начал рисовать. это было чистое творчество, приносившее потерянную радость, и я решил изменить свою жизнь и стать художником. Не оставляя учебы в университете, я стал учиться живописи в изостудии. Много позже, уже работая в академическом институте и добившись некоторых успехов в живописи, я обнаружил, что так и не нашел пути к Истине — современное искусство было, как правило, слишком субъективным и распадалось на отдельные, часто противоречивые куски-этапы. Пытаясь соединить их воедино, я занялся теорией искусства. Случайно мне попалась книга В.Фаворского «Лекции по теории композиции», которая убедила меня в том, что Истина в искусстве (и науке!) возможна, но она, похоже, лежит за пределами их обоих. Экспериментируя с формой, я написал несколько копий с икон и принес одну из них в церковь. Священник, которому я их показал, узнав, что я не крещен, посоветовал немедленно креститься, но я оправдывался тем, что еще не созрел и т.д., про себя, впрочем, думая, что мне это пока ни к чему. Однако какие-то зерна веры он во мне посеял.
Через некоторое время, больше под давлением обстоятельств, я решился. Крестился я втайне от родных, как мне тогда казалось — сознательно, но не испытал практически ничего. Беды мои как-то рассеялись, но дальше все шло по-прежнему — я иногда ходил в церковь, молился как умел, но жизнь мою это никак не изменило. Богослужения я не понимал (как мне объяснили — это и не обязательно, мол, привыкай — разберешься…), Евангелия, прочитанные поверхностно, я воспринимал в основном исторически, старался по мере сил исполнять заповеди и «являться» на службу. Господь оставался для меня абстракцией, до которой достучаться очень непросто…
Неожиданно меня пригласили участвовать в создании иконостаса для одного из центральных соборов города. Это потребовало от меня более глубокого понимания церковного искусства. Несколько месяцев я провел в библиотеке, и тут стали рождаться вопросы: что же такое для меня — Вера, Православие, Церковь? А что такое мнение Церкви?… Я снова вернулся к Евангелию, стал читать богословскую литературу.
Постепенно я обнаружил, что Православие — не набор законов и правил (даже и апостольских!), а Любовь и Свобода, и главное для меня — что мои наивные, детские слова «это — так» сотни лет звучат в церкви — «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити…!» Это была та самая Истина, которую я все время искал, и эта Истина есть Бог. Но оставалось еще слишком много вопросов, на которые никто мне ответить не мог, и это огорчало.
Однажды, когда я был в Москве, в день Сретения Владимирской иконы Божией Матери, я шел в Сретенский монастырь приложиться к святыне. На моем пути из метро было три храма, и третьим был Владимирский собор Сретенского монастыря.
Бывая в Москве, я редко заходил в храмы, а тут вдруг решил зайти, и не в первый по пути, а почему-то во второй. Это была церковь Успения в Печатниках. Там только что окончилась литургия и шла проповедь. Священник с умным лицом, без бумажек, говорил с прихожанами о жизни по-честному, на простом языке, не цитируя лишь текст Писания, и в то же время сохраняя глубину мысли и точность формулировок. Для меня это было удивительно, так как до сих пор я слышал проповедь только по большим праздникам из уст нашего архиепископа, и меня они не вдохновляли и не убеждали.
Поразили меня и прихожане, которые как-то по особому, с уважением и любовью относились к священнику и друг к другу. Мысленно я им позавидовал, хотя и чувствовал, что только так и должно быть в Церкви.
Так я познакомился с о.Георгием Кочетковым и братством «Сретение». Потом была беседа с А.М.Копировским, который рассказал мне об Огласительном училище и пригласил учиться, но я все еще колебался — ведь формально я был полным членом Церкви, «воцерковленным», и регулярно причащался. Только приехав домой и еще раз «почувствовав разницу», я принял решение проходить оглашение полностью. И хотя остается еще очень много нерешенных вопросов, неизжитых грехов и несделанных дел, я верю, что все же стал на путь, ведущий к Богу и в Церковь.
В.Г.
Свидетельство
Я был крещен в детстве, но само крещение не помню. Сейчас мне уже 61 год.
В свое время впитывал в себя всю атеистическую пропаганду. Помню, во времена начальной школы в нашем частном доме, битком забитом родней, в маленькой каморке ютились две монахини. Лики святых с развешенных по стенам богатых и разнообразных икон будили воображение. Были и прекрасные старинные священные книги с великолепными иллюстрациями. Но все это не могло поколебать вбитую в голову пропаганду: это опиум для народа, это специально придумано, чтобы дурить нам голову.
Потом пионерия, комсомолия, партия…
Будучи летчиком-истребителем, я часто смеялся над верующей бабушкой, говорил, что очень высоко, за облаками (в стратосфере), Бога нет, не видел, не встречал.
После окончания вуза, в конце 60-х годов, общаясь среди таких же, как я, любознательных и любопытных людей, узнавал о различных загадках природы, феноменах. Страшно хотелось во всем этом разбираться. И разбирался…
Лекции Зигеля о НЛО, курс обучения у Ажажи, знакомство с восточной философией и китайской медициной, самообучение. Затем выясняется, что можно успешно воздействовать на энергетику человека и без контакта. Хатха-йога научила меня управлять энергетикой. Таким образом получилось, что если Бог сотворил человека по Своему подобию, то и отдельные люди могут повторять все феноменальные явления, которые исполнял Иисус Христос, значит, все правда — Иисус Христос был.
В середине 70-х годов я твердо верил и знал, что Бог есть. Бог — как единый разум, Который все сотворил и держит все под контролем.
Первые молитвы я узнал на лекциях и семинарах М.Л.Перепелицына, а также из его книги «Философский камень». Иногда, посещая церковь, я ставил свечи, слушал непонятную службу, читал молитвы. Хотелось разобраться в религиях, христианстве. Совершенно потрясающие откровения я получил благодаря трудам отца Александра Меня, но дальше в религию не пускала неприязнь к «советским церковникам» — их фарисейские лица достоверно запечатлел художник Шилов.
Совершенно случайно, как мне казалось, мой коллега по работе рассказал мне об Огласительном училище. Хотя теперь я знаю точно, что все, что меня вело к Богу, — не случайно. Не случайно я остановился в дальнейших исследованиях феномена НЛО — многие мои товарищи плохо кончили. Не случайно в моих занятиях экстрасенсорикой не было меркантильного интереса. Не случайно дальше хатха-йоги я не пошел, а с товарищами по йоге потом творились нехорошие дела. Не случайно после четвертого курса обучения у Павла Глобы я почувствовал запрет на эту деятельность.
Я благодарю Господа Бога за то, что Он привел меня в Церковь, и глубоко уверен в том, что Господь будет все больше и больше открываться мне.
Я этого бы хотел.
С.А.
