Трезвость и милосердие
Проповедь
7 мин.
Место, в котором мы собрались сегодня на молитву, в течение многих лет имело особое назначение. Здесь был казенный винный склад. И в жаркую летнюю пору, и в зимнюю стужу, и в осеннюю распутицу тянулись отсюда длинные обозы по всем направлениям — Рославльскому и Витебскому шоссе, старому Московскому и Киевскому большакам, Краснинской дороге, и развозили эти обозы казенную водку, а с ней алкогольное отравление в народ. Сотни таких складов на необъятных просторах России поддерживали и питали непробудное пьянство в народе. В этой отраве гибли все лучшие духовные и материальные силы великого народа-богоносца. В деревнях от пьяных озорников и хулиганов не стало житья, фабричный люд в конец разорился от водки, колоссально росла преступность, гибли добрые семейные нравы, разрушалось и духовное, и материальное богатство русского народа.
Но вот грянул гром, разразилась грозная великая война. Еще до войны раздалось с высоты престола могучее слово царское о трезвости, а по объявлении войны тем же царским словом запрещена продажа казенного вина и картина Руси сразу меняется. Мирно и стройно прошла мобилизация. Доблестное трезвое русское воинство одерживало победу за победой, целый ряд побед. Религиозность населения и его отзывчивость на добрые дела неизмеримо повысились. Искреннее патриотическое воодушевление растет на наших глазах. В стране подъем милости и благотворения. Быстро и ярко восходит незакатное солнце в образе трезвой России, в образе святой Руси подвига ратного и подвига христианского, подвига веры, самоотвержения, любви, милосердия, всеочищающего покаяния и плодотворного труда.
И вот, на светлом фоне обновляющейся трезвой России трезвый разум и христианское сердце пришли к счастливому, мудрому решению, — место, откуда шла алкогольная отрава по губернии, превратить в дом милосердия, в госпиталь для раненых воинов. Эта новая в нашем Смоленске обитель милосердия, как та евангельская Вифезда, в которой лежало во дни Спасителя множество больных, слепых, хромых, жаждавших движения воды, приняла уже под свои гостеприимные кровы сотни наших доблестных воинов, проливших кровь за святое, правое дело, за царя и отчизну. Здесь они при тщательном уходе находят тот приют, ту добрую атмосферу любви и ласки, в которой скорее восстанавливаются силы больного и раненого.
Для прибывших из далекого Симбирска, с широких просторов могучей Волги братьев и сестер наших мне хочется продолжить сравнение их лазарета с евангельской Вифездой. Там, в евангельском доме милосердия, больные получали исцеление не потому, что воды Вифезды были целительны сами по себе, вроде наших сернистых, щелочных или грязевых источников на курортах, исцеляла их небесная Божия сила: Ангел Господень, вестник небесной помощи, по временам сходил в эту купель, где пастушеское племя евреев обмывало своих овечек, возмущал воду, и кто первый входил по возмущении воды, тот получал исцеление. В ваш лазарет не сходит видимым образом Ангел Божий, но тихое веяние благодати Божией чувствуется и здесь, как полет Ангела с его бесшумными крыльями. На место Ангела приходит сюда Церковь со своими благодатными средствами, являются сюда ее служители, возгревающие и поддерживающие могучий пламень веры, любви и молитвы, той молитвы, что проникает небеса и восходит, как фимиам кадильный, как приятное благоухание, к Божьему престолу. Воодушевленные этими святыми христианскими настроениями, вооруженные всеми силами медицинского знания вы, симбирские братья и сестры, являетесь поистине вестниками любви Христовой, ангелами милосердия в этой новой Вифезде.
Ведь внутренняя основа вашей работы является глубоко христианской и покоится на Христовых заветах. Нужны истинно ангельские кротость и терпение при вашем деле; вам мало быть исполнительными и самоотверженными, жертвовать личным покоем, удобствами необходимо сохранить без ослабления всю снисходительную любовь к раненому, всю нежную сердечную отзывчивость. Здесь, как и на передовых позициях, надо забыть об усталости страдания, боли не ждут. А сколько нужно ласки, какой нужен богатый запас любви, чтобы не дать места ни одной нотке раздражительности, нетерпения или равнодушия. Ничего подобного не должно быть ни в вашем слове, ни в действии, ни в жесте, ни во взгляде. Вам нужно облегчать не только телесные страдания дорогих нам раненых воинов необходимо, забывая об усталости, вливать в их душу отраду, успокоение и бодрость, озарять их светом чистой радости. Золотое сердце русской женщины, всегда чуткой к людскому страданию, ее нежные, мягкие руки, ее вековой порыв к жертве находят для себя здесь наилучшее применение.
Великий подвиг любви Христовой творите вы, симбирцы, в нашем древнем Смоленске; с Волги вы принесли свою любовь, свою готовность облегчить страдания раненых на берега исторического Днепра. Но в вашей великой любви кроется и великая награда. Я не говорю уже о той награде, что ожидает вас от Спасителя. Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне
(Мф 25: 40), скажет вам Сын Человеческий. Я говорю о награде в самом вашем священном деле, говорю о неизмеримой радости. Разумею ту благодатную радость, которую получает каждый, когда, ухаживая за больным, у его постели уже видит, как его больной поправляется, крепнет день ото дня, прибавляется в весе и на его глазах, благодаря ласковому отношению, приветливости, совершенно исцеляется, становится здоровым. Эта радость хорошо известна вам, господа врачи и сестры милосердия. Нет ничего выше этой радости, ибо здесь бывает сохранена жизнь, уменьшены скорби, заглушена боль, внесены отрада и упование туда, откуда, казалось, уже веяло отчаянием и холодом могилы.
Да укрепит же Господь молитвами Богородицы силы ваши в нелегком служении вашем, да хранит вас Господь в полном здоровьи и благополучии; труды ваши да осенит Он Своею благодатию, да увенчает их успехом. С миром и радостию, со страхом Божиим и верою идите на ваш святой подвиг. С молитвенными благожеланиями вам соединим сегодня горячие молитвы к Небесному Врачу, да подаст Он, Всесильный, скорое и полное выздоровление находящимся здесь раненым воинам, кои приняли и легкие раны, и тяжкие увечья на ратном поле.
