Притча о добром самарянине
…И вот законник встал перед Иисусом Христом и спрашивает Его: «Что я должен сделать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Спрашивает лукаво, искушая Его. И конечно же, Господь Иисус Христос это видит и на вопрос законника отвечает ему вопросом: «А что написано в законе об этом?» Законник это знал, конечно же, и сейчас же ответил: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя». Однако законник не удовлетворился этим ответом, ему нужно было искусить Спасителя, как-нибудь запутать Иисуса Христа. Он должен был это сделать перед всеми слушателями, которые окружали их. И когда он услышал, что Господь ему ответил: «Правильно отвечаешь, так и поступай, и будешь жить», он опять спрашивает Иисуса Христа: «А что же такое «ближний»? Кто такой ближний?»
Вопрос этот тогда был нелегкий, братья и сестры, и теперь он нелегкий. Это вопрос, который и перед каждым из вас очень часто встает: «Что значит — ближний?» И этот вопрос нелегок потому, что люди в течение многих столетий столько поставили между собой разных преград, столько средостений, средостений разума: тут и происхождение по роду, тут и принадлежность какая-нибудь, скажем, национальная, или расовая, или классовая — каких только средостений ни наставили люди между собой в веках и какие только средостения между ними всеми ни стоят сейчас и ни будут стоять еще очень много лет! Это нелегкий вопрос — «А кто мой ближний?»
И вот Спаситель на этот искусительный вопрос ответил в необыкновенной и неожиданной форме, опять-таки в форме вопроса, который Он поставил перед совестью законника, вопроса, который стоит перед совестью каждого слушающего эту притчу, каждого, кто спрашивал: «А кто такой ближний?» Он ответил, повторяю, в форме вопроса, рассказав законнику и другим слушателям Его притчу о самарянине, которую вы слышали в сегодняшнем евангельском чтении.
Один еврей идет из Иерусалима в Иерихон, дорога на Иерихон плохая, идет пустынными местами. И вот на этой дороге появляются разбойники, которые этого несчастного еврея бьют, мучают, истязают, грабят и бросают. И лежит он у обочины дороги беспомощный, избитый, израненный и ждет помощи: по этой дороге все-таки идут люди, и он дожидается помощи от кого-нибудь. И действительно, через некоторое время на этой дороге появляется человек, и не кто-нибудь, а священник, т. е. близкий ему: во-первых, еврей, во-вторых, одной веры, не только национальности, но и веры, и потом священник. Однако же священник, увидев, в каком виде лежит этот человек, вероятно, оглянулся во все стороны: а нет ли кого-нибудь, кто и его тоже поджидает, как этого несчастного, и от испуга, страшась местности и совсем забыв о этом несчастном, который перед ним лежал, о соплеменнике его, о человеке одной с ним веры, бежал, конечно. И вот появляется на дороге левит, тоже носящий несколько особенную одежду, отличавшуюся от одежды других евреев, т. е. сословно-готовящийся ко священству. Именно из левитов выходили священники ветхозаветной церкви, т. е. во-первых, соплеменник, той же нации, во-вторых, принадлежащий к особенному роду, близкому каждому еврею, так как ведь они готовятся быть священниками и будут служить этому народу. Казалось бы — уж чего ближе? Однако и он поступил совершенно так же, как тот священник, — бежал и нисколько не помог несчастному.
Наконец, на дороге, как рассказывает Иисус Христос, появляется самарянин. Напомню вам, что самаряне были во вражде с иудеями, да в такой вражде, что нельзя было есть им вместе, нельзя было пить им вместе одну и ту же воду. Из тех колодцев, из которых самаряне брали себе воду в своей земле, евреи не могли напиться, настолько они враждовали друг с другом, настолько считали друг друга недостойными во всех отношениях и далекими друг от друга. «Нет, это не ближний идет, это самарянин идет, он-то уже не поможет». Но этот самый самарянин слезает со своего ослика, обвязывает раны несчастного еврея, обливает его раны маслом, чтобы их как-то успокоить, утишить, снять боль. Затем он сажает его на своего ослика, а сам идет рядом пешком и доводит его до первой гостиницы, где оставляет несчастного и платит еще за него из своих денег, и не так мало — два динария, деньги большие для того времени. Он платит их хозяину гостиницы, веля ему ухаживать за раненым. «А если ты потратишь еще что-нибудь, я тебе на обратном пути отдам».
И вот, рассказав эту притчу законнику, слушателям, Спаситель спрашивает законника: «Кто же был ближний этому несчастному иудею?» Он спрашивает и нас с вами: «Кто же был ближний?» Этот самарянин. Что же сближает? Любовь сближает. Вот, кто ближний, тот, кто меня любит. Именно любовь есть тот источник, в котором родится близость между людьми, между людьми, созданными одним Отцом Небесным. У нас у всех один Отец Небесный, мы все равноценны в очах Божиих, человеческое достоинство равноценно в Боге. А мы каких только средостений ни понастроили между собой! Насколько разное достоинство мы приписываем друг другу — по разным признакам, не только родственным, но и национальным, а еще и по культурным связям, и по интересам. Я уже не говорю о тех различиях, о которых сейчас так много твердит весь мир, — это о классовые средостения. Все это так искусственно. А есть и неискусственное. Эти средостения есть и на самом деле, но преодолеваться-то они должны любовью.
Любовь есть принцип христианского учения о ближнем. Любовь есть принцип всех отношений между людьми. Всех! Любовь — это именно та сила, которая преодолевает все, что нас разделяет. Мы в любви должны жить, если хотим быть настоящими людьми. Потому что любовь — это наша сообразность Богу, Который есть Любовь. Потому что любовь — это есть внутреннейшая сущность нашего естества, и эту сущность мы так калечим! Об этом говорит нам совесть наша, перед которой Спаситель нас ставит, произнося эту притчу, этот рассказ и спрашивая законника и окружающих его людей: «Кто же твой ближний?»
Когда кончил Свой рассказ, Свою притчу Господь Иисус Христос, Он сказал законнику: «Ты теперь знаешь, кто ближний, иди и поступай так же». И эти слова относятся к каждому из нас, братья и сестры. Если мы хотим жить по-настоящему, по-христиански, то должны поступать именно так, как поступил этот самарянин, и должны понимать, что наш ближний — это каждый страдающий человек, которому мы должны служить, если, повторяю, мы — христиане, если мы следуем учению Христа о ближнем.
Но не только отдельный человек — ближний, но не только отдельному человеку мы должны служить. Мы все, и это другой момент, другая сторона, смысл этого учения, мы все — дети одного Небесного Отца, нас связывает единство человеческого рода. Поэтому служить нужно не только отдельному человеку. Нужно человечеству служить. И наполнить свою жизнь таким содержанием, которое сделало бы ее полезной для всего человечества, для общества, в котором мы живем, для всех людей. И если мы будем жить, любя и человека, и человечество, если мы будем раскрывать в себе и делать действенной эту любовь, то, конечно, наполнится жизнь таким огромным, глубоким, радостным и светлым содержанием, которое никогда не сделает нас сколько-нибудь несчастными, сколько-нибудь ущемленными, ущербными в устройстве своей жизни. Наоборот. В каждом из нас будет много и настоящего мира, и настоящей правды, и настоящей радости о Господе.
Аминь.
