О чудесах
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Раз за разом мы читаем в Евангелии и в Ветхом завете о чудесах и, поистине, можем видеть их на протяжении веков в жизни Церкви:
чудеса исцеления, чудеса обновления человеческой жизни силой Божией. И иногда люди — все мы — задаем себе вопрос: что такое чудо? Неужели в момент чуда Бог насилует собственное творение, нарушает его законы, ломает что-то, Им Самим вызванное к жизни? Нет! Если бы было так, то это было бы магическое действие, это значило бы, что Бог сломил непослушное, подчинил силой то, что слабо по сравнению с Ним, Который силен.
Чудо — нечто совершенно иное; чудо — это момент, когда восстанавливается гармония, нарушенная человеческим грехом. Это может быть вспышка на мгновение, это может быть начало целой новой жизни: жизни гармонии между Богом и человеком, гармонии тварного мира ее своим Творцом. В чуде восстанавливается то, что должно быть всегда: «чудо» не есть что-то неслыханное, неестественное, противное природе вещей, но наоборот, такое мгновение, когда Бог вступает в Свое творение и бывает им принят. И когда Он принят, Он может действовать в Своем творении свободно, державно.
Пример такого чуда мы видим в рассказе о том, что случилось в Кане Галилейской, когда Матерь Божия обратилась к Христу на убогом сельском празднике, сказала Ему: «У них вино кончилось!…». Сердца людей все еще жаждали человеческой радости, а вещество радости иссякло. И Христос обращается к Ней: «Что между Мной и Тобой, почему Ты Мне это говоришь?». Она не отвечает Ему прямо; Она обращается к слугам и говорит: «Ч т о бы Он ни сказал-то сделайте…». Она отзывается на вопрос Христов действием совершенной веры; Она неограниченно верит в Его мудрость, в Его любовь, в Его Божественность. И в это мгновение, потому что вера одного человека распахнула дверь, и для всякого, кто выполнит, что ему сказано, Царство Божие водворяется, в мир вступает новое измерение вечности и бездонной глубины, и то, что было невозможно, становится реальностью.
И здесь мы поставлены перед лицом тех необходимых условий, которые делают возможной эту восстановленную гармонию. Прежде всего должна быть нужда, нужда реальная; не обязательно трагическая, она может быть незатейливая, но она должна быть подлинная. И радость, и горе, и болезнь, и подавленность в равной мере нуждаются быть приведенными в нечто большее, чем земля, в нечто такое же просторное и глубокое, как божественная Любовь и божественная Гармония.
Должна быть также беспомощность; пока мы думаем, что мы можем что-то сделать сами, мы не даем пути Богу. Мне вспоминаются слова одного западного святого, который говорил: «Когда мы в нужде, мы должны передать все попечение Богу, потому что тогда Он должен что-то сделать, чтобы спасти Свою честь…». Да, пока мы воображаем себя хоть отчасти хозяевами положения, пока говорим: «Я сам,- Ты только немножко помоги», — мы не получим помощи, потому что эта помощь должна разметать все человеческие ухищрения.
И следующее — это божественное Сострадание, о котором мы часто слышим в Евангелии: «Милосердова Христос…» Христос сострадает, Христос жалеет, и это значит, что Он посмотрел на этих людей, которые в нужде, которые ничем не могут облегчить свою нужду, и испытал боль в Своем божественном Сердце о том, что вот люди, чья жизнь должна быть полнотой и торжествующей радостью, — а они измучены нуждой. Иногда это голод, иногда — болезнь, иногда — грех, смерть, одиночество — что угодно, но Божия любовь может быть только или ликующей, торжествующей радостью, или распинающей болью.
И вот, когда соприсутствуют все эти элементы, тогда устанавливается таинственная гармония между Божией скорбью и человеческой нуждой, человеческой беспомощностью и Божией силой, любовью Божией, которая выражена во всем: и в великом, и в малом.
Поэтому научимся такой чистоте сердца, такой чистоте ума, которая сделает нас способными обращаться к Богу с нашей нуждой, не пряча от Него своего лица; или, если мы недостойны приступить к Нему, то приступим, припадая земно к Его ногам, и скажем: «Господи! Я недостоин, я недостойна! Я недостоин стоять перед Тобой, я недостоин Твоей любви, недостоин Твоего милосердия, но вместе с этим я знаю Твою любовь еще больше, чем я знаю свое недостоинство, и вот, я прихожу к Тебе, потому что Ты — любовь и победа, потому что в жизни и в смерти Твоего Единородного Сына Ты явил мне, как дорого Ты меня ценишь: цена мне — вся Его жизнь, все страдание, вся смерть, сошествие во ад и ужас Его ради того, чтобы я был спасен».
Станем же учиться этой творческой беспомощности, которая заключается в том, чтобы оставить всякую надежду на человеческую победу ради уверенного знания, что Бог может то, чего мы не можем. Пусть наша беспомощность будет прозрачностью, гибкостью, всецелым вниманием и вручением Богу наших нужд: нужды в вечной жизни, но и незатейливых нужд нашей человеческой хрупкости — нужды в поддержке, нужды в утешении, нужды в милости. И всегда Бог ответит, что если хоть немножко можешь поверить, то все возможно.
Аминь.
17 августа 1986 г.
