Татьяна Тимофеева: Стихи

Поэзия 11 мин.

Выбрать из стихов Татьяны Тимофеевой, поэта и историка искусства из древнего града Владимира, написанных ею за полтора десятилетия, малую толику для первой публикации — было задачей не из легких. Выход представился двояким: во-первых, не ограничиваться одной публикацией (в необходимости этого, надо полагать, читатель быстро убедится); а во-вторых — расположить избранное не просто по хронологии, с выделением основных периодов творчества, но по духовному пути, пройденному автором, через преемственность в раскрытии некоторых ключевых образов. Такова, например, тема дерева как символа жизни. Ведь от жизни есть восхождение к Жизни. И ведет к Ней, как известно, не гладкая дорога, а тесные врата и узкий путь. Такой путь — от холодных осенних дождей и «могучей философии весны» к Вечному Дому, per aspera ad astra, — был пройден автором этих стихов, и не только на бумаге. Может быть, в нем можно увидеть и путь для многих из тех,

«…кто бредет по житейской дорогеВ безрассветной, глубокой ночиБез понятья о праве, о Боге,Как в подземной тюрьме без свечи…»

А.К.

Татьяна ТимофееваОктябрь. Пора дождей. Пора угроз.От сырости ржавеет листьев злато.А впрочем, далеко еще до зла-то:и дождь и холод — это не всерьез,и ясных дней не отошла услада.А если ночью небольшой морозили с утра туман плотнее ваты — ну что ж. Уже октябрь. Пора угроз.

1978

 

И будешь тверд в удаче и в несчастье,которым, в сущности, одна цена…Р. Киплинг

Жизнь многогранна как алмаз.И каждое ее явленьесвое имеет преломленье,маня и интригуя нас.И с ног сшибают впечатленья.Но я, удара не боясь,боль разменяю на приязнь,на состраданье и смиренье.Удач не жду, бед не бегу:их существо равновелико.И вряд ли помешать смогусудьбы злокозненным интригам.Но мерю день счастливым мигоми крохи счастья берегу.

1986

 

Неумолимо старше становлюсь.За мною жизнь: две трети, половина?Кусаю — и вот-вот до сердцевины,до смысла этой жизни догрызусь.Уже понятно многое и видно.И нет в судьбе оценок: минус, плюс…И счастье бьется струйкой нитевидной,едва заметной, но живой, как пульс.Нет для него причин — ни объективных,ни субъективных — нет и не ищу.Но поступаю просто, примитивно:лелею, поливаю и ращу.И, может быть, как знать! — с годамивырастет дерево. С плодами.

1988

 

ВЕНОК СОНЕТОВ

…Евангелие от куста жасминового…А.Кушнер

Но мир спасет, конечно, Красота.Гонимая, не понятая нами,распятая худыми временами,увечными — как глухонемота,зловещими как смерч или цунами,опустошительными как орда –привычными как тяготы труда,как нефть в реке, как запустенье в храме…От обморочного очнулись сна.И, кажется, иные временазабрезжили, надежду в душах сея.По плоду проверяется посев.Смоковница, желанная для всех,она одна, другого нет спасенья.

Она одна — другого нет спасенья –Свобода — мысли, совести и чувств –излечит нас. И внутренне свечусь:во мне ее ритмичное биенье.Любой диктат не нужен ей и чужд,несовместим, несочетаем с нею.И потому не размыкает усткакое уж по счету поколенье…И рабства незаросшее клеймоот наших душ не отойдет само.Нож истины и скальпель потрясеньяда рассекут и ложь, и страх, и мрак,и каждый день да будет светел, какевангельское чудо воскресенья.

Евангельское чудо воскресенья –библейского пророчества итог,как вышедший из семени цветок,из племени — народ и жизнь — из тленья…Перун, Стрибог, и Мокошь, и Сварог,и все осмысленные в них явленьяв инакой сути все же уцелели:Спас, Богородица, Илья-Пророк…И на заре зардевшись в Назарете,наполнила собой тысячелетьякороткая история Христа.И в ней, наверно, что-то есть такое –от вечности, быть может — от покоя,бесспорно — от воскресшего куста.

Бесспорно, от воскресшего кустав душе моей такая эйфория.И что там о себе ни говори я –но жизнь моя как заросли густа.А если вдруг возьми да и умри я,померкнет в небе малая звезда…Кто примет тело, снятое с креста,какой Иоанн, Иосиф иль Мария?Но майский день уж до того хорош,что для него и слов не подберешь — от нежности, и слез, и обалденья.И кажется: все зло, что есть вокруг,рассыплется и превратится в пухот внешне-акварельного цветенья.

От внешне-акварельного цветенья,от облачно-воздушных юных крон,от пенящихся далей — перезвонкругом такой, что слабость во всем теле.Какой в природе радостный сезон!На том же месте, где в снегу, в метеливсе съеживались, мерзли и худели –Творцу — акафистом — всеобщий сонм.И останавливаюсь поневоле.И восклицаю «О!» и даже «Оле!»И всякий так воскликнет, сто из ста.И если стану вдруг религиозна,то низачем, ниотчего, но простоот клейкого, в пеленочках, листа.

От клейкого, в пеленочках, листане отвести очей моих духовныхи глаз телесных, жадных и греховных.Едва-едва из чрева, из гнезда,в младенческих — кулечками — оковах(какая в них, однако, теснота) — так много сразу первозданных, новыхзеленых граждан ворвалось сюда.И острыми проклюнувшись носами,садами скоро станут и лесами,наполнив смыслом веси, города.Душа мертва без россыпи черемух,и кос березовых, и волн вишневых,где благодать такая разлита.

Где благодать такая разлита?Ах, маловато в мире благодати.Еще немного — было б очень кстати.И я покуда, в общем, молода;не поскуплюсь — единой горсти ради.И нахожу — иначе жизнь пуста — в любой темнице светлые места.Такая уж особенность во взгляде.Не то чтоб перепутать зло с добром,плевел с зерном и скорлупу с ядром,и божий дар — с эффектной дребеденью.Нет, нет, не то: чем зорче, тем грустней.Но скорбь — целит: такая сила в ней,какая впору только сновиденью.

Какая впору только сновиденью,такую цель бессоннице не ставь.Сон может то, чего не может явь.У каждого свое произведенье.От принужденья, боже, нас избавь.Худых времен кошмар и наважденье!Где принужденье, там и угожденье.И все вверх дном, вкривь-вкось, как ни лукавь.Исход почти что апокалиптичен…Но — май: и детский грай, и дискант птичийвыводят трудный вечности мотив.Не гаснет жизнь: она неугасима.И куст, стесняясь, шепчет ей «спасибо».Сей куст так убедительно правдив.

Сей куст так убедительно правдив.Вот потеплело — он и распустился.И желтый одуванчик народился.И я сплела веночек, загрустив.Иль от восторга сплелся он и свился?Как человек-то противоречив!Не в зеркала гляжусь — в другие лица,в своем их отраженья совместив.Стираю ли, хожу, вяжу ль обновки –но бьется мысль и нет ей остановки.И тайну бытия едва схватив –не удержать: так тяжело открытье.Но мысли соль — в божественном наитьи.И нет ему, и нет альтернатив.

И нет ему, и нет ему альтернатив –Достоинству. Оно священно, свято.В нем — пафос Достоевского и Кантакатегорический императив.И молит Ярославская Орантаоб этом, к Богу взор свой обратив –о том, чтоб общество и коллективне распинали вольного таланта.Уж так заведено, что не в ценеспокон веков в Отечестве оне,что карлики в кумирах, не колоссы…Ах, да, я о достоинстве… Ну вот:им полон куст, что под лучом цветет.Он прав в своей любви к теплу и солнцу.

Он прав в своей любви к теплу и солнцу –сей куст — а также к ливню и грозе,И смотрится во всей своей красев медлительные капли как в оконца.И в лужи загляну — подряд во все,и крона подо мною встрепенется.И небо глубже, чем на дне колодца.И я, наверно, просто ротозей.Но мир от этих луж еще огромней,таинственней, трехмерней и объемней.И так, как высоты и глубиныестественно взаимопревращенье,и так же, как признанье и прощенье –Любовь и Правда объединены.

Любовь и Правда объединены.И если нет Любви, то нет и Правды.И как ни справедлив, и как ни прав ты –но — не любим, и не избыть вины.О! Нелюбовь смертельней всех отрав-то.Нелюбящие — лжи обречены.А ложь — такая горькая утрата,что души от нее черным-черны.И ты, великомученица Совесть,к невыносимой муке приготовясь,все примешь: пост, вериги, колтуны…Какие одолеть должны барьерысвет истины и нерушимость верымогучей философии весны!

В могучей философии веснынепросто мне, февральской, разобраться.И каждому свое местечко в святцах,и ангел свой, и звездный час даны,и судный день… И как сему назваться:судьба ли, провиденье, знак Луны?Мы призваны — и потому равны.Всему и всем. Вот суть проблемы вкратце.Потверже б на земле ногами встать!Но стоит мыслить, мучиться, мечтатьтак высоко, как только удается,где торжествуют Совесть и Любовь.Надеюсь, верю — и надеюсь вновьи верю: Красотою мир спасется.

И верю: Красотою мир спасется.А как сие — не знаю — объяснить.Но есть среди живых такая нить,что мир погибнет, если вдруг прервется.Тела, возможно, еще будут жить.Но из сосуда влага не польется,и к небесам душа не понесется,да и небес от недр не отличить.И некому и не о чем молиться,и не с кем будет, нечем поделиться…Такая вот реальная беда,такая вот нависшая угроза.Трагичная, уродливая проза…Но мир спасет, конечно, Красота.

Но мир спасет, конечно, Красота,она одна, другого нет спасенья.Евангельское чудо воскресенья –бесспорно, от воскресшего куста,от вешне-акварельного цветенья,от клейкого, в пеленочках, листа, где благодать такая разлита,какая впору только сновиденью.Сей куст так убедительно правдив.И нет ему, и нет альтернатив.Он прав в своей любви к теплу и солнцу.Любовь и Правда объединеныв могучей философии весны.И верю: Красотою мир спасется.

1988

 

Как с ангелом Иаков, так во мнегордыня со смиреньем бьется насмерть.А побежденного — проклясть и распять,и утопить в крови, и сжечь в огне…Еще борцы — забвение и память.Кто из двоих ловчей и кто сильней?Кто примет бремя победить и править?Противоборство — до скончанья дней.Но суть одно — смиренье и гордыня,и память и забвенье — суть одно.И произвольность образов и линий,случайный блик, невольное пятно –верны, как Рембрандтово полотно.И знак Творца мерцает на картине.

1988

 

Друзья решат, что я вконец погибла,что как в болезнь в религию ушла,что и всегда со странностью была,что вера — опиум, тьма и могила,а церковь — рудимент, анахронизм,и вообще — что Бога нет в природе,что это дань интеллигентской моде,но ты-то, мол, за модой не гонись.И чем ответить? Разве что молчаньем.Укрыться в нем, как в тайне катакомб.Любовь, стихи и вера — грех тягчайший.Лишь Богу открываются в таком.

1.11.88

 

Обживаю этот вечный дом.Вот: вошла, смотрю по сторонам.Все мое — со мной, и все вверх дном,нет цены чему-то, что-то — хлам.Всматриваюсь пристально в окно:что там открывается окрест?Отворилась дверь: за ней темно.Вот закрытая: за нею — свет.Кто меня научит пониматьсмысл мельчайших выступов и ниш?Необъятность смело обнимать?И не гнать кормящуюся мышь?Этот дом мучительно знаком.Может быть, уже я в нем жила?Не случайно ль ключ совпал с замком?Не к себе ли я домой пришла?

21.11.88

×

№3 1991 год

Скачать номер: EPUB MOBI PDF

От редакции

Обращение редакции 1 мин.

Проповедь

Священник Георгий Кочетков: Из проповедей в Свято-Троицкой церкви г. Электроугли 39 мин.

Протоиерей Всеволод Шпиллер: «Ищите прежде Царствия Божия…» 7 мин.

Протопресвитер Виталий Боровой: Проповедь в Русском Успенском соборе в Лондоне во время Ламбетской конференции 8 мин.

Миссионерство и катехизация

Священник Георгий Кочетков: Возможная cиcтема оглашения в Руccкой Пpавоcлавной Цеpкви в cовpеменныx уcловияx 44 мин.

Церковная жизнь

Сергей Аверинцев: Когда рука не сожмется в кулак 17 мин.

Игорь Эшенбах: К статье А.И.Солженицына «Как нам обустроить Россию» 6 мин.

Первый съезд всецерковного православного молодежного движения 23 мин.

Дневники, письма, воспоминания

Протоиерей Иосиф Фудель: Дневник священника пересыльной тюрьмы 25 мин.

Первый съезд всецерковного православного молодежного движения 23 мин.

Поэзия

Татьяна Тимофеева: Стихи 11 мин.